Мы однопланетяне!
Шрифт:
– А что с теми, кто пострадал от проделки Рогова?
Даниил боялся, что Стас не станет говорить на столь скользкую тему. Но техник только хмыкнул, почесал космы и, откинувшись на спинку жёсткого стула, заговорил:
– Про Лину и Андрея я тебе уже говорил.
– Помню. Я думал, это отдельный случай.
– Если уж начистоту, то можно сказать, что все пациенты нашего центра пострадали от действий Рогова.
– Что? Это ещё что за бред?!
– Не торопись с выводами. Конечно, есть те, кого это якобы не задело. Вот как этот Кирилл. И таких немало. Но… – Стас задумчиво
– А я типа не понимаю? Сам видишь, что пашу как проклятый. Вон, даже бегаю как сайгак по пустыне. Но всё же, что случилось с теми, кто пострадал сильнее всего?
– Если ты про детский сектор, то вот тебе ещё факты. Самым первым погиб Михаил. Это случилось спустя всего несколько часов, после обнаружения диверсии безумного профессора.
– А как он умер?
– Понятия не имею.
– Что?
– То! Хотя этот случай интересен в другом плане. Дело в том, что у этого парня не было отдельного домена.
– Как так? – Даниил недоверчиво покосился, подозревая друга в опьянении.
– А вот так! У молодёжи это часто. Сейчас расскажу. Этот пацан покончил жизнь самоубийством. Но не один, а с подружкой. У неё диагностировали рак, лечения не было. Единственный выход – криокамера. Парень оставить её не смог. Наглотались таблеток. И привет! – Стас одним махом опустошил кружку, – Сам понимаешь, первая любовь и всё такое. Обоих в состоянии клинической смерти заморозили и домен дали один на двоих. Это дешевле. Родня была не против. Так вот, как я уже сказал, Михаил умер через несколько часов, после диверсии Рогова. А его подружка, Злата, осталась в домене одна.
– Кошмар!
– Погоди, кошмар впереди. Как ты знаешь, люди в криокамерах, а значит и в пси-доменах, не стареют. Соответственно, дети не взрослеют. Тело же заморожено, никакого выброса гормонов нет. Потому хронопотоки там присутствуют лишь условно. В основном для привычной смены дня и ночи. Учёт месяцев, и тем более лет, бессмысленен. Но в том домене после смерти парня всё изменилось.
– Что именно?
– Время пошло! И не просто пошло, а полетело! Злата стала взрослеть.
– Это же невозможно! – Даниил во все глаза смотрел на друга и не верил своим ушам.
– Тем не менее, это установленный факт. Со времени смерти Михаила она повзрослела на восемь лет. Теперь она к детскому сектору относится лишь условно.
– Что? Какие восемь лет? Ещё трёх месяцев не прошло со дня извлечения Рогова!
– Я и говорю, что время полетело. У неё в домене хронопоток ускорился в тридцать два раза. И что делать с этим, не знает никто.
– Так ей сейчас…
– Двадцать четыре.
– Так её надо быстрее вытаскивать!
– Надо. Но она против.
– Как? – Даниил остолбенело уставился на собеседника, – Она что, ничего не понимает?
– Она вообще не желает ни с кем общаться. И тут дело тоже не только в
– В смысле?
– Когда Михаил умер, его персонаж не просто исчез. По совершенно непонятной причине в домене выстроилась цепь виртуальных событий, в результате которых парень якобы отправился в космическое путешествие.
– Куда?
– Да, да. Именно туда! В космос! А Злата его ждёт.
– Мать-перемать! – рекламный агент в ужасе схватился за голову, – Это что, всё взаправду? И что делать? Давай, я с ней поговорю!
Но техник только покачал головой.
– Исключено. Доступ в повреждённые домены закрыт. Никто не знает, что там может произойти с пришедшим извне.
Глава 9. Досье
Дверь с шумом распахнулась, и в кабинет влетел Стас. Его перекошенная ужасом физиономия могла напугать кого угодно, но Даниил ожидал такого оборота. Он с каменным спокойствием посмотрел на запыхавшегося и дрожащего от негодования друга и совсем по-будничному заявил:
– Да, я ходил к директору центра и попросил досье на всех пострадавших от действий Рогова.
На технике лица не было. Он свалился в гостевое кресло, не переставая глотать воздух, словно выброшенная на берег рыба. Пара секунд, и Стас готов был взреветь, а Даниил совершенно незнакомым не терпящим возражения тоном продолжил:
– Не вздумай вопить в моём кабинете! Ясно?
Стас поражённо захлопнул рот.
– Вот и отлично! А теперь слушай меня. Я повторять не намерен. У меня просто нет времени. Да, я пошёл на личный приём к директору центра и выложил все карты на стол. Я объяснил, что одно дело скрывать важные сведения от посторонних, и совсем другое дело – держать в неведении тех, чья работа напрямую зависит от этой информации.
– Так и сказал? – прохрипел Стас.
– Да. Так и сказал. Я заверил его, что согласен начать работать с самыми проблемными капсулами.
– Но ведь безопасность…
– Ваш начальник заявил, что опасности нет.
– Что? И ты этому хлыщу веришь? Это самоубийство!
– Верю, – Даниил смотрел прямо в глаза Стаса.
Рекламный агент, в одночасье ставший начальником отдела, собрал в кулак всё своё самообладание. Он отлично понимал, что Стаса заботит вовсе не это.
– А ты подумал, что рискуешь не только собой? Ты обо мне подумал? Да, тебя поняли и повысили. А что со мной? Что будет со мной? Думаешь, меня погладят по головке за слив таких данных? – Стас наконец сорвался на крик.
– Ничего с тобой не будет. Я сообщил, что сам выудил информацию из твоих недомолвок, а потом просто шантажировал тебя.
– Чем?
– Незаконной игрой на тотализаторе.
– Что?! Что ты несёшь?!
– Думаешь, я не догадался, для чего тебе старая банковская карта? Не бойся. Директору твои безобразия побоку.
– Зачем ты это сделал? – простонал раздавленный технарь.
– Ну, надо же было как-то тебя обелить. Извини, ничего другого у меня нет.
Стас в ужасе схватился за голову.