Мы под запретом
Шрифт:
А я стою, как громом пораженный, и пытаюсь понять, что за херня творится! Ее порыв был необдуманным поступком? Девочке захотелось поиграть по-взрослому, но что-то пошло не так? Что это было?
Меня накрывает волной пофигизма, резко остужая запал начавшей было разгораться ревности. Может, и к лучшему, что все так быстро разрешилось!
Сжимаю кулаки до боли, резко и с шумом втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы и на выдохе шлю все на хуй. Расслаблюсь и иду в беседку, молясь лишь об одном: чтобы этого сопляка там не оказалось.
—
— Ну, вроде как семейный праздник… — пожимаю плечами. — Стыдно игнорировать, тем более такой.
Подкалываю Игоря, обводя рукой территорию за домом, разделенную на две зоны: для взрослых, в беседке с мангалом и небольшим столом, и для детей. Вот тут есть где разгуляться.
??????????????????????????
— Хотя, смотрю, на семейные посиделки это мало смахивает, — обращаю внимание на праздничный декор.
Здесь явно постарался кто-то, хорошо знающий толк в организации и оформлении подобных мероприятий. Детская зона с длинным столом, уставленным различными сладостями и снеками, бутылочками с лимонадом и графинами с разнообразными соками. Поодаль, ограниченная флажками и лентами, виднеется площадка для игр: батуты, горки, качели-карусели, какие-то надувные замки и много чего еще, явно предназначенного для детского веселья.
— Вы когда успели двор так кардинально переделать в филиал детского парка?
Лицо Игоря расплывается в довольной улыбке, он даже грудь чуть выпячивает вперед, смахивая тем самым на довольного павлина. Вот что семейная жизнь делает с мужиком! Раньше он ни за что бы не позволил так «надругаться» над загородным домом родителей, им же самим и отстроенным. Когда я приезжал к ним в гости, здесь было чинно, солидно и умиротворенно — то, что надо пенсионерам, отдыхающим вдали от городской суеты.
— Мои девчонки постарались, — хвастается он, не стесняясь переполняющей его гордости.
И я так рад за него! Он стал другим, наконец-то обретя свое счастье, окольцевав это счастье и заполучив в полное и безвременное владение.
— Так, хватит праздно любоваться пейзажем! — Отец деланно хмурит брови, рассматривая угли в мангале. — Давай-ка, Сашка, к поленнице за дровишками, а ты, — обращается он к Игорю, — проверь, как там дела у наших женщин.
— Будет сделано! — в один голос салютуем мы с братом и расходимся выполнять отцовские поручения.
Крытая поленница находится с другой стороны дома, в самом дальнем уголке двора. Уже подходя к ней, взглядом натыкаюсь на знакомые очертания девичьей фигуры. На мгновение останавливаюсь, пытаясь понять, не помешаю ли своим вторжением уединению «влюбленных». Сердце пропускает удар от промелькнувшей в воображении картинки, и я тут же срываюсь с места, чтобы в два счета оказаться рядом.
— Черт! — слышу недовольный голос Белки.
Она стоит ко мне вполоборота, опершись на стенку
Хотя что я о ней тогда знал? Ровным счетом ничего. Как, собственно, и сейчас.
Очаровательная малышка-студентка, решившая, что хочет секса без обязательств со взрослым мужиком. Принявшая мимолетный порыв за светлое чувство. Захотевшая сыграть по-взрослому, да только правила не подошли.
— Ну и кто он? — грубо врываюсь в ее уединение.
Она вздрагивает и, вскрикнув, роняет телефон. Замечает меня и, смерив недовольным взглядом, наклоняется за упавшим аппаратом. Так и не произнеся ни слова, вновь возвращается к увлекательному занятию.
— Сынок крупного банкира или нефтяного магната? — не могу промолчать я. В меня словно вселилась язва, желающая вывести Белку на бурный разговор.
Она молчит всего мгновение, а кажется, что целую вечность. И время вокруг нас словно замирает, становится тягучим, окутывая пугающей тишиной. Кира медленно блокирует телефон, так же не спеша убирает его в задний карман своих модно-дырявых джинсов и, скрестив руки на груди, поднимает на меня полный вызова взгляд.
— Он… — Она замолкает, будто дает мне время отказаться от выяснения подробностей, но я лишь вопросительно изгибаю бровь и повторяю ее позу — скрещиваю руки на груди в ожидании продолжения. — Мой преподаватель по экономике.
— Даже так? Решила пойти по сценарию вульгарных дамских романчиков? Или без этого сессию бы не сдала? А Игорь заливал, что ты умница-красавица!
Ее очаровательные глазки мечут в меня молнии ярости. Прищурившись, она недовольно сопит, а на щеках проступают алые пятна.
— Да, умница! — рассерженно шипит она, непроизвольно делая шаг в мою сторону. — Да, красавица! А как я сдавала зачеты и экзамены, тебя абсолютно не касается! — с вызовом добавляет она, растягивая губы в надменной улыбке.
— Да ну! — злюсь и делаю шаг к ней.
— Да! — парирует Белка, и я в считанные секунды одним махом сокращаю разделяющее нас расстояние.
— Повтори! — требую я, вжимая ее в стену сарая и нависая, словно коршун над пойманной мышкой.
— Он классно трахается, — язвит она, выдыхая яд около моих губ.
Считанные доли секунды мы прожигаем друг друга испепеляющими взглядами и грубым, лишенным всякой нежности, жестким и в то же время жадным поцелуем упиваемся друг другом. Мы, будто изголодавшиеся странники, наслаждаемся этой близостью, как глотками чистой хрустальной воды из источника в самом центре оазиса.
Мои ладони тонут в шелке ее волос. Я сжимаю их в кулак, оттягивая ее голову, и покрываю легкими укусами ее тонкую шею. Дурею от ее тихих стонов и от того, как тонкие пальчики с острыми ноготками оставляют яркие отметины на моих плечах.