Мы погибнем вчера
Шрифт:
– Еж, иди на фиг! Уйди, поганец! – завизжала Маринка, когда Еж стал активно стаскивать с нее носки. – Щекотно!
Веселье прервал рокот самолетов, приближающийся к заимке.
– Воздух! – заорал кто-то из красноармейцев. Они моментально упали на землю и ящерицами расползлись по кустам и яминкам.
Прыгнули в сторону и дед с Леонидычем.
А вот партизаны – кто как сидел или стоял – так и остались.
Упали только после того, как две краснозвездные тени пронеслись над поляной.
– Наши… – благоговейно
– Наши-не наши, а вот идти все равно придется, – заругался дед с края поляны. – Какого рожна стояли как…
– Горцы! – подал голос Еж.
– Козлы, а не горцы! Какие, к черту, горцы?
– Матричные, епметь…. – сказал Вини, отряхивая грязь с колен.
– Епметь… Слово-то какое выдумал. – Этот… Мелков, тьфу, Мальцев и ты… Молдаванин…
– Рядовой Русов!
– И Русов… По тропе вчерашней выйдете на большую землю. Посмотрите – чего там и как. Потом один назад, если все нормально с вами пойдем.
– А если…
– А если не бывает! Крррыгом! – с каждым днем дед все больше вспоминал свое унтер-офицерское прошлое. – Табачку вот возьмите…
…– Не хочу я больше! Надоело! – пробормотал Мальцев. По странному совпадению тоже звавшийся Алексеем.
– Дышать, что ли устал? – ответил ему ефрейтор Русов, перелазя через очередную ветку валежины, висящей в метре от зыбкой зелены болота. – Ползи давай!
– Не дышать, я… Жить устал!
– Ну и прыгай вон в трясину. Русалки рады будут. – Русов утер потный лоб.
– Не хочу я к русалкам! – сказал Мальцев, прислонившись грязной щекой к сучку. – Я ведь жить хочу. Чтобы домик, чтобы жена, чтобы пять кошек и больше никого.
– А я тебе что? За жену, что ли, сойду? Ползи, скотина!
– Андрюх…
– Чего?
– Я к немцам обратно хочу…
Русов замолчал. Мальцев только и видел перед собой – то стертые почти до дыр подошвы сапог, то рваные на заднице галифе. Больше ничего не видел. Не хотел.
– Ну, Андрюх…
Ефрейтор молчал.
– Ну, Андрюх, ну чего молчишь?
– Заткнись, сука!
– Чего сука-то? Там хоть кормят… А тут чего? А на прорыв пойдем? Ты чего? Ухлопают и все – прощай, родина-мать? Неее… Я жить хочу. Хватит с меня. Загребли, как барана в прошлом году. Даже не спросили.
– Немцы тоже не спросили!
– Правильно и сделали! Сейчас бы пиво с тобой баварское с тобой пили и сосиски бы ели…
– Много ты сосисок в лагере ел? Брюква да мины. Вот и все твои сосиски!
– Ну и что? Немцы в этом году войну закончат. Слышал, эти, между собой – Сталинград, Сталинград? Все, ребя, хана. Отвоевался я.
Глухой всплеск перебил их разговор:
– Млять… – сказал рядовой, грустно смотря на жижу под собой.
– Скот, ты меня достал! – Русов извернулся на стволе старой березе как смог – Чего опять?
– Я винтовку уронил…
– … … … … – когда мат закончился, Русов пополз дальше.
– Ну, Андрюх,
– Не ной, сука, достал ты меня, – ответил Мальцеву ефрейтор Русов, спрыгнув, наконец, на землю, когда мост из наваленных друг на друга деревьев закончился. – И чего ты немцам скажешь? У тебя побег из лагеря, дура!
– А я чего… Нападение было. Заставили. А вот момент улучшил и… Чего ты ак на меня смотришь?
– Думаю.
– Чего ты…
– Думаю, что шансов больше с немцами, чем с большевиками.
Мальцев с облегчением вздохнул. Хотя с Русовым и вели они подобные разговоры еще в лагере, но дальше осторожных намеков дело не шло. Опасно было. Леха Мальцев сам видел, как за такие беседы придушили одного парня. Намеки, намеки… Немцам только? Да и как немцам было предложить? Будь Мальцев, хотя бы, капитан или полковник там… Или еще лучше – генерал! – вот бы здорово! Можно было бы армию создать… Типа Российская армия свободы! Или нет… РАС-педераст дразнить будут. Лучше так – российская освободительная армия генерала Мальцева… РОА. Почему бы нет?
– Чего?
– Чего-чего… – передразнил его ефрейтор. – Пошли немцев искать. Мне тоже все надоело. Давно уже.
– Андрюха… А этих сдадим, немцам, что ли? – Мальцев догнал высокого черноволосого Руссова и как-то подобострастно посмотрел ему в глаза. – Все-таки расклад наш будет… А?
– Не канючь. Давай покурим.
Мальцев с готовностью подсел рядом и вытащил тряпку, набитую дедовским табаком, из кармана.
Закурить они не успели:
– Halt!
Из кустов вышли несколько немцев в пятнистых мундирах, с зелеными ветками по ободкам касок.
Русов приподнялся, но, не успев сказать ни слова, получил очередь поперек груди.
А вот Мальцев сказал, подняв руки и перепутав слова:
– Хайль Гитлер капут…
И тоже получил долю свинца.
Старший из немцев махнул рукой. По лесу ожили кусты цепью таких же пятнистых. Один из них небрежно отопнул винтовку бывшего ефрейтора Русова, наступил ему на руку и зашагал дальше, вдоль болота на юг…
… Долго они чего-то… – Кирьян Василич мрачно смотрел в сторону 'моста'.
– Чего долго то, Василич? Три часа прошло. Час туда – час там – час обратно.
– Долго… Сердце чует долго. Командуй, майор, пора.
– Маринка! Нога как? – спросил девушку Леонидыч.
– Да уже, хорошо… Идти могу.
Леонидыч внимательно посмотрел на деда. А делать-то, собственно говоря, нечего. Отправлять еще пару на разведку? А потом еще?
– Отряд! Собраны? Все?
– Так точно, хер майор! – отозвался…
Политрука аж перекосило от очередной выходки Ежа. Но он все-таки смолчал пока. А вот Еж, как обычно, не заметил.
Зато он первый заметил, когда вышли – на большую, типа, землю – рваные ботинки в кустах.