Мы с тобой одной крови
Шрифт:
– Попробуй меня не прими, я вмиг порешу, – пробормотал Крячко.
– Однако убили его непросто. Рука профессионала. Согласен?
– С профессионалом согласен, а связи пока не вижу. Думаю, закололи его во время посадки в троллейбус, когда на ступеньках толчея. Он ничего и не почувствовал. Убийца «помог» человеку подняться, а сам остался, якобы решил ждать следующего троллейбуса.
Крячко листал дело. Ну ни одного толкового свидетеля! А ведь кто-то видел, как человек вошел, ему стало плохо, его усадили. После о нем забыть могли. Где он сел в «пятнадцатый», который по бульварам
Крячко замолчал, почесал затылок. Артем вернулся к компьютеру. Гуров пододвинул телефон, соединился с Бардиным.
– Здравия желаю, господин генерал-лейтенант! Гуров беспокоит.
– Здравствуйте, Лев Иванович. Какие проблемы?
Гуров про себя чертыхнулся, а вслух вежливо сказал:
– Я хотел бы ознакомиться с материалами по убийству Сивкова, которые доблестная контрразведка забрала…
– Да-да, у меня был разговор, обещали…
– Благодарю, но, чтобы получить обещания, необязательно быть заместителем министра.
Бардин попытался обратить все в шутку.
– Вы неделю не можете выкроить минуту и позвонить девушке, а вырвать секретную папку из лап контрразведки за день желаете.
– Ну, если существует прямая взаимосвязь, я позвоню сегодня же. Благодарю за внимание.
– Пожалуйста, – сухо сказал Бардин, понимая, что шутка не получилась.
Он разговаривал с коллегой из контрразведки, тот заверил, что убийство народного избранника расследуется со всей тщательностью, но, судя по всему, оно произошло на личной почве, никакой коррупции в деле не прослеживается. Материал, конечно, можно показать – какие секреты между коллегами? Короче, что вам нужно?
– Началось… – Крячко вздохнул. – Ты вновь хамишь начальству. – Он открыл стол, вытащил новенькую папку. – Значит, депутатом упорно интересуешься? У нас своего дерьма мало?
Станислав любил побалагурить, но безошибочно определял, когда Гуров начинал на шутливый тон раздражаться, сейчас мгновенно стал серьезным и продолжал:
– Так как агентурную работу никто не отменял, то я вчера встретился со своим человеком, имел с ним непродолжительную, но содержательную беседу. В народе существует мнение, что Сивков не брал, был несговорчив, вздорен, придирался к пустякам. Так, его интересовало, почему предприятие с миллионным оборотом не платит налогов. В шухере, который он поднял, была замазана вся верхушка районной администрации. Надо покопаться в его корнях, наверняка внук «врага народа» мстит за дедов и прочее…
– Что же ты молчишь? – прервал Гуров.
– Каждому овощу свое время, мы еще с майскими делами колупаемся. – Крячко огладил лежавшую перед ним папку. – А депутата замочили в июне. А ежели честно, то не хочу, чтобы ты лез в политику, да и киллер наш явно человек, нанятый людьми денежными.
– Я не люблю тебя, Станислав. – Гуров пододвинул телефон, начал крутить диск.
– Новости, – фыркнул Крячко. – Человека, который говорит правду, все не любят.
Гуров снова набрал номер и, когда соединился, представился шутовски:
– Левка Гуров беспокоит, не сидится ему на завалинке. Здравия желаю, Федул Иванович!
– Привет,
– Прокуратуре все положено знать.
– Не выкидывай коленца, – буркнул заместитель прокурора. – Чего надо?
– Тут четвертого июня шлепнули одного гражданина. Я даже фамилию лишь из газет узнал, он при жизни в Думе заседал.
– У тебя есть чего? Приезжай, рады видеть, – быстро сказал Драч.
– Я же сказал, мне и фамилию лишь в «МК» подсказали. А имею я лишь любопытство. Меня к делу не подпускают: с одной стороны – прокуратура, с другой – ФСК или черт знает, как нынче КГБ зовут!
– Я любопытных уважаю, приезжай.
– Выстрел был один или его из автомата полоснули?
– Не буду я с тобой по телефону калякать. – Драч явно рассердился. – Сказано, приезжай, – он замялся, – только не сегодня. Завтра поутру, позвони и приезжай.
Гуров вспомнил, что на столе зампрокурора видел фотографию красноармейца, но явно не самого Драча – кого-то из предков.
– Слушай, красноармеец, я ради тебя в лепешку расшибусь, скажи, выстрел был один?
– Эх, времени на тебя нет! – зампрокурора коротко матюгнулся и положил трубку.
Гуров тоже положил трубку, подмигнул Крячко, который сидел, открыв рот. Гуров бросил в него скрепкой, но Станислав ловко ее перехватил и сказал:
– Зампрокурора красноармейцем обзываешь? Охолонись, Лева, я так без начальника останусь.
– Федул мужик простой, наверняка сейчас Орлову названивает, якобы для разноса. Ладно, шутки в сторону, необходимо на это дело взглянуть. А пока ты мою красивую цепочку «банкир – труп наемника – труп Исилина в троллейбусе» разорвал и взамен ничего не предложил. Нехорошо, коллега.
– Вариант имеется больно заумный…
– Давай! – перебил Гуров.
– Солнцем полна голова! – Крячко откинулся на спинку кресла, заложил руки за голову и неторопливо начал повествовать: – Живет человек и не знает, когда ему кирпич на голову свалится. Небезызвестный мессир Воланд утверждал, что просто так никому кирпич на голову не падает. Отметьте эрудицию. – Он выдержал паузу, но аплодисментов не дождался. Артем смотрел растерянно, Гуров сердито. Крячко деловито продолжил: – Когда человека подстерегла беда, он быстро выясняет, что довериться некому и ждать помощи неоткуда. Так называемые товарищи по работе этой беды на его голову уже заждались, им ничего плохого говорить нельзя – только радовать. А кому можно? Мама с папой либо померли, либо уже давно помочь не в силах. Так кому? Остаются только друзья детства либо чуть более поздние однокашники, сокурсники.
– Ну-ну, не тяни, – несколько раздраженно сказал Гуров, который понял, куда клонит друг и коллега, и обиделся, что столь простая мысль не пришла к нему первому.
– Ревность унижает мужчину, он должен быть выше, – Крячко указал на потолок. – Кого мы имеем в розыскных делах? Правильно, множество сотрудников и чуть соседей и родственников, а нужны нам, как уже сказано выше, друзья детства, сокурсники, знакомые, которых удостоимся раскопать.
– Да где же мы их возьмем? – Артем всплеснул руками.