Мы сможем?
Шрифт:
Мой взгляд падает на приборную панель и время уже переваливает за час ночи. Черт, слишком поздно! Никогда не возвращалась домой в такое время. Вот еще одно новшество за сегодня.
– Еще раз спасибо за еду. Уже слишком поздно. Мог бы подвезти меня домой?
– Не расскажешь, что случилось с твоей губой?
Губа… Я даже не вспомнила ни разу об этом за весь вечер. Рассказать что случилось? Странно будет сейчас отмалчиваться и придерживаться истории про камень. Почему-то мне хочется сказать правду Мэйсону. Не всю. Но хотя бы суть.
– Ничего такого, что было бы тебе интересно. Ссора с родителями, которая вышла из-под контроля. В моей семье частое явление, – пожимаю плечами и
– Мне жаль, – его голос звучит искренни. – Заживет быстро, не расстраивайся, – улыбается своей одной из улыбок и поворачивает ключ в зажигании.
За сегодняшний вечер я увидела на лице соседа огромное количество улыбок, и каждая из них такая разная. Сколько харизмы и обаяния скрывается за этими небесно-голубыми глазами. Мэйсон кажется очень спокойным, даже моментами сдержанным и немногословным. Макс и Андреа назвали его скучным. На это есть объяснение, если Макс душа их компании и всегда на веселе, то Мэйсон обычно держится где-то в стороне и выглядит серьезным на фоне своих друзей. Могу конечно ошибаться, ведь я мало знаю компанию Анны, но именно так она всегда говорила про него. В час ночи на дорогах пусто, нам удалось добраться до дома за считанные минуты. Мэйсон выезжает на нашу улицу и до моего дома остается один переулок.
– Останови здесь, пожалуйста, – не хочу потом объясняться перед отцом, что ночью меня подвозит домой какой-то парень. А он ведь даже не знает, что в данный момент я не дома, а тут целая история, которая ему не сильно понравится.
– Я могу довезти и до дома, твой ведь следующий?
– Не стоит. Не хочу продолжать вечернюю ссору и объясняться отцу, почему в такое время я не дома, – говорю правду, в надежде, что парень поймёт.
– Доброй ночи, Мэйсон. Спасибо. За все… – в груди почему начинает нарастать странное чувство. Вдруг понимаю, что не хочу уходить, меня покидает, то самое чувство безопасности. Ведь Мэйсона не будет со мной рядом, чтобы защитить от душераздирающего одиночества дома.
– Сладких снов, Стефания, – он смотрит в мои глаза слишком долго и мне кажется он тоже не хочет чтобы я уходила, но вслух этого не говорит.
– Я верну тебе деньги при первой возможности! – напоминаю про ужин. Хоть мне и приятна его забота, не люблю оставаться в долгу.
– Не лишай меня возможности все же быть первым…
ГЛАВА 9.
Я проснулась от надоедливого звона будильника, который уже третий раз подряд нескончаемо продолжал играть. Я наконец-то выключаю его бросая на кровать. Состояние разбитое, возвращаться домой так поздно совсем не в моем стиле. Я каждый день, как самый послушный и разумный ребенок готовлюсь ко сну в десять вечера. Вчера было в новинку вернуться после полуночи, пробраться через задний вход со двора и не попасть на глаза отцу. Но я постаралась, никто как мне кажется не понял во сколько я пришла. Оно и к лучшему. На часах уже шесть утра. Нужно успеть привести себя в порядок. Что-то мне подсказывает это утро будет недобрым, разборки после вчерашнего скандала еще не закончились.
Встаю и заправляю кровать. Еще одна галочка в моем списке, которая безукоризненно должна быть выполнена. Порядок в комнате, который не обсуждается. В голове сразу всплывает момент, как в детстве отец скинул с моего письменного стола все учебники, тетрадки и карандаши, со словами:
«У девочки не может быть такое безобразие в комнате».
Помню те горькие слезы и как долго я собирала свои разбросанные принадлежности с пола. Поэтому у меня уже вошло в привычку, после пробуждения сразу уборка в комнате. Все на своих местах, хочу я этого
Я захожу в ванну, которая находится в моей спальне и этому я безмерно рада, потому что не нужно ни с кем делить такое место. По утрам в доме не самое лучшее время, отец постоянно торопит Алекса, чуть ли не вышвыривая его из ванны, так как вечно опаздывает. Так что в этом плане мне пожалуй повезло. Я чищу зубы мятной пастой, умываю лицо, и выпрямляю свои кудри, хочу чтобы волосы выглядели аккуратно, без волн. Наношу легкий макияж, хорошо поработав над губой. Тональное средство сделало свое дело и моя распухшая губа почти не заметна. Отлично, меня это радует. И как только я собираюсь подойти к шкафу, как в дверь влетает стук.
– Да? – надеюсь до последнего что это будет не отец.
– Стефания, спускайся к завтраку. Нам всем нужно поговорить! – не терпящий возражений голос слышится из-за двери, а затем и удаляющиеся шаги.
О чем интересно ты хочешь поговорить, папочка? Что-то мне подсказывает это не будут те самые извинения и слова сожаления. Услышу тонну оскорблений, не ударит и на этом спасибо.
Беру из шкафа черное облегающее платье лапшу, которое мне ниже колен и массивные ботинки. Быстро одеваюсь, чтобы не злить отца своим ожиданием и спускаюсь к завтраку. Все семейство за столом. Алекс замечает меня на лестнице и его взгляд сразу устремляется в тарелку, наверное чувство вины все еще не покидает его, но я не злюсь на брата. Зная его жестоких одноклассников, случай с телефоном их рук дело. Нужно будет поговорить с ним, а еще лучше узнать кто именно из его класса причастен к этому.
– Всем доброе утро, – говорю, опускаюсь на свободный стул.
– Стефания, я надеюсь то что произошло вчера, больше не повторится! – произносит отец не отводят глаз от утренней газеты. У него каждый день один и тот же ритуал. Перед завтраком ознакомится с ежедневными новостями и пока газета не дочитана и не убрана со стола, никто из нас к еде не прикасается. – Ты станешь внимательнее и рассудительнее. Перестанешь так безответственно относится к вещам! Я не допущу чтобы в моей семье было такое неуважение! Ремонт телефона будь добра оплати сама, ты ведь у нас теперь работаешь! Можешь себе позволить, – его голос, как яд распространяется по комнате и мне кажется что я не выдержу. Внутри все кипит, ураган слов готов вылететь в ответ. Он не имеет права так говорить обо мне.
Но я молчу. Впиваюсь пальцами в ладонь и чувствую резкую боль. Смотря на руку замечаю кровь. Вот во что может вылиться моя ярость, и удержание эмоций, но я все равно молчу, даже когда на ладони остаются кровавые следы от ногтей. Мне становится легче. Душевная боль плавно переходит в физическую.
– Стефания, ты меня поняла? – резко вскрикивает отец швыряя газету на стол. – Почему я должен распинаться перед тобой, а в ответ слышать тишину? – его кулак приземляется на стол и от стука разливается чашка с кофе, заливая белоснежную скатерть коричневым пятном.
– Эллис, убери это! Или ты хочешь чтобы мой новый костюм отправился в мусорку? – он выходит из-за стола и мама сразу бросается за тряпкой на кухню.
– Я услышала, – отвечаю не смотря в его сторону. Надеюсь мои слова звучат убедительно, потому что в моем голосе только одно отвращение, которое готово литься через край.
– Буду очень верить, что ты правда поняла! А не пропустила все мимо ушей, как всегда, – наши взгляды с отцом встречаются и я вижу как он весь покраснел от злости. Неужели можно так ненавидеть собственное дитя? Ты взрослый человек и принял решение завести ребенка. Но сейчас я вижу в нем полное сожаление о том самом принятом решение, девятнадцать лет назад. Родителей не выбирают, но лучшего бы я росла совсем без него.