Мы спросим за всё ! Пограничный рубеж
Шрифт:
– Товарищ капитан… - понизил голос старший лейтенант – мне кажется – я выполнил задание… Капитан… пограничник… командир отряда, который с лёгкостью уничтожает роту немецких солдат, не потеряв при этом ни одного бойца ! Вы тот, кого мне было приказано разыскать ! Думаю – не только мне… И я вас нашёл ! Отойдемте – у меня для вас… - тут он замялся, видимо понимая, что слово – приказ – тут будет неуместно… - сообщение из центра… - и вздохнул облегчённо…
– Ну… - во первых: потери выше обычных – восемь раненых для такой операции – это много… Во вторых – для моего взвода – это рядовая операция… В третьих – это… показал пальцем на моих – мои особо доверенные бойцы и таиться от них я не буду…
"Майор" вздохнул, окинул взглядом группу, понизил голос до шёпота:
– Вам… - снова замялся… - необходимо
– И как же мне прибыть в Управление ? – без насмешки спросил я…
– У меня есть связь ! – обрадовался нквдэшник – за нами прилетит самолёт ! За моей спиной негромко засмеялся командир группы.
– По какому поводу смех ? – не оборачиваясь поинтересовался негромко.
– Сядете в самолёт здесь, а выйдете где-нибудь в Минске или Бресте – связанный… - прервав смешок ответил комод. Упёр взгляд в "майора":
– Слышал лейтенант… Так что передай в Центр: в связи со сложной военной обстановкой отбыть в их распоряжение не имею возможности. Про отсутствие желания тоже можешь сообщить, но – не советую: земля - она круглая и встретиться мы с тобой очень даже сможем, а уж если я захочу… И ещё… - помедлил, для лучшего усвоения – передай: незачем меня искать - пусть поберегут людей и ресурсы для другого дела… А раненых… - вылечим и отправим к вам, обратно. Видя, что нквдэшник открывает рот:
– Это всё, товарищ старший лейтенант Глав Упра НКВД СССР ! – поставил официально точку в затянувшемся разговоре.
Не прекратят и не успокоятся, если Сталин не даст отбой – думал я на бегу – не выполнить приказ Самого, да ещё во время войны ! А может не надо было так круто ?! Ну слетал бы, пообщался там…
Ага… Пообщался бы ты там… и с кем интересно ? Думаешь тебя бы к САМОМУ сразу повезли ? Или, хотя бы к Берии ? Держи карман шире ! Про судьбы лётчиков тебе ничего неизвестно ? А как их встретили – не догадываешься ?! – включился в мой монолог циник…
Да уж не цветами и визжащими от восторга женщинами, конечно… - буркнул я в ответ – мысленно, конечно…
Хотя… - насчёт визжащих женщин… - это я, наверное угадал… - не унялся мой критик – они наверняка могли присутствовать – в соседней камере… Насчёт соседней я не уверен, а в остальном – согласен полностью: потрошили бы по полной программе –проклял бы такое попаданство ! Так что правильно сделал, что отказался: тут оно как то поспокойнее… И мечтательница Грета рядышком… - подколол циник…
Некогда мне по бабам… - ответил беззлобно – на дела времени не хватает – какие уж там бабы ?! Так одно другому не помеха, а даже совсем наоборот – подспорье реальное ! – не согласился мой оппонент…
Приказал наблюдателям за наблюдателями остаться до ночи и выяснить – как меняются наблюдатели на позициях и меняются ли вообще ? Меняются, но не все сразу… Понятно – как у нас в армии: через день – на ремень… А может и трое суток наблюдение, иначе где столько бензина на привоз-увоз наберёшь ? Немцы, может быть и сунулись бы в лес, но не батальоном: куда идти, куда податься… А мои наружу не вылазят, разве что в неудобных для наблюдения местах… А с "добычей" возвращаются каждый раз в разных местах, создавая видимость разных отрядов… Вот только почерк у всех одинаков: атака; уничтожение; отход ! И быстро ! Но ! Раз сунулись в лес несколько групп – значит пойдут дальше и пойдёт больше ! А по местам потерь этих групп и определят – где мы… Разведка боем: что у нас, что у немцев, когда нужно – людей не жалели: война ! Права пословица: сколько верёвочке не виться, а конец все равно будет. Шепчут нам сверху: засиделись
Ты губу то закатай обратно ! Больше корпуса ! Скромней надо быть и народ к тебе потянется !
– осадил меня ехидно циник. Насчёт корпуса… - это я погорячился. Пока… А насчёт скромности – тут мой визави неправ: именно к нескромному мне и тянется народ, а распробовав службу – другой уже не желает: в другом месте и с другим командиром… Ладно… - один-один – согласился циник. Но стремись к большему: урону как от корпуса ! Так это смотря о каком корпусе речь: вон танковые корпуса Цхалтевича и Крейцера: кто то из псевдопатриотов скажет – поклёп на героев войны ! А какие же они герои ? Это те, кто умирал, сгорал в танках, выполняя их непрофессиональные, а временами и тупые приказы – вот они – ГЕРОИ ! А эти – пыль под ногами истории… Так бездарно загубить несколько сотен танков с экипажами, которые страна растила, кормила, воспитывала ! Что то меня опять на злость пробило: ну не могу я видеть и в бессильной ярости сжимать кулаки – немецкий каток подминает под себя всё новые и новые судьбы ! И движется все дальше и дальше ! И мне; нам – моим бойцам, нужно этому помешать ! Помешать и остаться в живых !
Пока возвращался – успокоился: злость – плохой советчик: мне нужна ясная, трезвая голова, способная всё ещё раз продумать, просчитать. Я – полководец. Со многими – там, у себя, в разговорах спрашивал: что есть полководец и что есть военначальник ? Умные, которых меньше – сразу говорили: если знаешь – скажи, мы сравним со своим пониманием… А болтуны и "знатоки" начинали либо трещать без умолку, либо излагать книжные истины, написанные такими же "знатоками"… Я сам, только здесь, получил подтверждение тому, к чему пришёл там – сугубо теоретически…
Вернулись – наши уже на месте… Раненых приняли, оказали помощь, прооперировали… Будут жить… Медики потрудились на славу: вон как устало выглядит попавшаяся мне навстречу Грета… Хотя – женщина: увидела в несколько секунд преобразилась неузнаваемо: румянец на щёчках заиграл; глазки засверкали; губки налились вишнёвым цветом… Постояли, поболтали, пофлиртовали немного: она – атакующая сторона; я – естественно защищающаяся… А немочка то давит, и давит, словно немецкая троечка или четвёрка. А я – словно тот красноармеец против танка ! Но я пока держусь – не сдаюсь и рук не распускаю… Тьфу ты с этой Гретой – рук не поднимаю для позорного или почётного плена…
Не наших раненых приказал отселить в малую палатку и ухаживать за ними поставил молодую немочку Ингу, застращав до дрожи: скажешь лишнее слово – утоплю в болоте ! По моему – не так уж она и испугалась, хотя дрожала и тряслась натурально: Станиславский бы поверил ! Двое суток бойцы, по моему приказу, не предпринимали ничего – только наблюдали… И немцы осмелели: поисковые группы егерей всё в большем количестве уходили в леса по дорогам, по которым мы хотя бы раз увозили трофеи… Время сбора информации закончилось; время разведки местности заканчивается: немцам нужна лишь тоненькая ниточка, зацепка и они нанесут свой, ставший уже коронным, молниеносный удар ! А я ? А я – как дедушка Ленин: сегодня ещё рано, а завтра будет уже поздно ! Жду… Наконец, собрав воедино всю информацию; свои личные наблюдения с полётов в различные кабинеты; увидев планы и приказы решил – П О Р А ! Завтра, утром командование операцией выводит из мест расположения весь батальон и все 27 отделений – поисковых групп входят одновременно в лес, поддерживаемые на дорогах, Бюссингами и Ганомагами. По всей дуге от Берёзы Картузской и дальше к Ивацевичам, Острову, Ляховичам, Ганцевичам ! А в Берёзе, Ивацевичах и Ганцевичах – стоит наготове – только команду дай, по батальону солдат маршевого полка, снятого с отправки на фронт ! И это всё на нас, бедолаг… А всё наши шалости… Непредсказуемые ! Для немцев. Пусть они и останутся такими же… Ведь мы уже не те – прежние мальчики для битья. Завтра они в этом убедятся !