Мы так близко
Шрифт:
– Я знал, что тебе понравится.
Подходим вместе к краю, Ян обнимает меня, стоя за спиной. В его объятиях тепло, уютно и спокойно. Мы оба смотрим вдаль, и каждый думает о чем-то своем. С крыши этого дома открывается прекрасный обзор, видна даже дорога в аэропорт, освещенная яркими фонарями. Сотни фар автомобилей, тысячи окон – все светится в темной пелене ночи.
– О чем ты думаешь? – спрашиваю у Яна, прижимаясь носом к его шее.
– Мне нравится твое любимое место.
– Мне тоже, - смеюсь, - кажется, что мы ближе к небу.
– И свободны,
Улыбаюсь его словам.
Прекрасное звездное небо, ночь, теплые объятия и нежные поцелуи – так просто, и в то же время незабываемо и романтично. Я хотела бы провести здесь всю ночь, наблюдая за ночным городом и встречая рассвет, но глядя на часы, понимаю, что нам пора ехать домой.
– Пора домой, - произношу с грустью в голосе.
– Мы еще вернемся сюда, - касается пальцем кончика моего носа.
Возвращаемся мы так же на автобусе. Людей уже почти нет, поэтому мы сидим с Яном вместе на самых последних местах. Кладу голову ему на плечо и переплетаю наши пальцы.
– Не хочу, чтобы этот вечер заканчивался, - признаюсь ему.
– Эй, хватит грустить, или я больше не поведу тебя в любимое место.
– Прости, - натягиваю улыбку, - просто я давно себя так не чувствовала.
– И что же ты чувствуешь?
– Свободу, одухотворенность, целостность...
Держась за руки, доходим до моего подъезда. Замечаю знакомую машину и стоящего рядом с ней Мишу. Что он здесь делает? С субботы мы с ним не разговаривали, я даже не пыталась позвонить и все ему объяснить, так же, как и он.
– Значит, ты все-таки с ним, - сразу же начинает Миша.
– И тебе привет. Зачем ты приехал?
– Я хотел поговорить, извиниться за то, что вспылил тогда, но вижу, что это было небеспочвенно, - не отводит взгляда от Яна и наших рук.
– Забудь сюда дорогу, - вставляет свое слово Ян.
– У какого-то сопляка забыл спросить, - огрызается в ответ.
– Отдыхай, пижон. Твой поезд ушел.
Я не успеваю даже что-либо сказать, как Миша бросается на Яна, отталкивая и едва не сбивая меня с ног. Ян не теряется и наносит сильный удар по лицу Миши – и тут же получает в ответ.
– Прекратите!
Я пытаюсь докричаться до них, но меня словно не слышат. Мой пульс настолько бешено стучит, что отдается у меня в висках и ушах. Глаза застилают слёзы. Я не знаю, как остановить драку. Кажется, что они только еще больше расходятся.
– Пожалуйста, хватит! Остановитесь!
У обоих уже стекает по лицу кровь, но они не собираются останавливаться. Почему никого нет, когда так нужна помощь? Снова пытаюсь разнять их, но только получаю толчок локтем от Миши и едва остаюсь на ногах. К моему счастью, кто-то замечает драку и подбегает, чтобы разнять их. Смахнув слезы, узнаю в спасителе Гришу. Ко мне тут же подбегает Кира и обнимает, пытаясь успокоить.
– Боже мой! Что тут вообще творится?! Вы что, с ума сошли?! – возмущается подруга.
Ян, пошатываясь, подходит ко мне. Пытается вытереть кровь, но только еще больше ее размазывает. Взглянув на его разбитое лицо, начинаю еще больше
– Тише, - притягивает меня к себе и обнимает.
Зарываюсь лицом в куртку и обвиваю руками его талию. Немного успокоившись, отстраняюсь и перевожу взгляд на Мишу.
– Уезжай. И не надо больше приезжать.
Не дожидаясь его ответа, беру Яна под руку и направляюсь к подъезду.
Ян
Этот дохляк здорово меня отделал. Губа разбита. Бровь рассечена. Из носа хлещет кровь. Мне не раз приходилось драться. Бывало и похуже. Но впервые это было связано с девушкой. Поднимаю глаза на Вику. Она до сих пор плачет, но пытается мне помочь. Аккуратно касается смоченным полотенцем века. Больно. Сжимаю зубы.
– Больно?
– всхлипывая, спрашивает она.
– Нет.
В ванную комнату заглядывает Кира.
– Вы как, ребята?
– Жить будем, - пытаюсь улыбнуться, но губа щиплет, поэтому получается уродливая гримаса.
– Справитесь сами? Мы уходим с Гришей. Буду завтра. Квартира в вашем полном распоряжении, - подмигивает.
Смеюсь через боль. Вика укоризненно смотрит на подругу.
– Не скучайте, ребята.
– Иногда мне хочется придушить ее, - Вика смачивает полотенце под краном.
Я наблюдаю за ней. Она уже не плачет, но глаза красные, а лицо порозовело. На подбородке замечаю пятнышко крови. Моей крови. Провожу пальцем. Бросает взгляд на мои разбитые костяшки.
– Никогда не думала, что Миша на такое способен.
Аккуратно стирает запекшуюся кровь с пальцев и снова начинает плакать. А потом неожиданно обнимает меня за шею и шепчет:
– Прости.
– Все хорошо, - пытаюсь ее успокоить.
Притягиваю к себе.
– Это все из-за меня. Мне так стыдно, и я ужасно зла на Мишу, - шмыгает носом.
– Посмотри на меня, - прошу я.
Отодвигается и смотрит мне в глаза.
– Больше он не приблизится к тебе ни на шаг. Обещаю.
Кивает и закусывает нижнюю губу. Это заводит меня. Притягиваю ее лицо и целую. Движения губ Вики нежные: боится сделать мне больно. Но мне плевать на боль. Сейчас существуют только ее губы: сладкие как мед, мягкие как пух. Ее язычок вытворяет что-то невероятное у меня во рту. Мои руки блуждают по ее спине и заднице. Притягиваю ближе, чтобы она почувствовала, как я ХОЧУ ее. Хочу оказаться внутри, хочу видеть ее под собой, хочу целовать каждый сантиметр ее хрупкого тела.
Когда становится невыносимо касаться ее губ – отстраняюсь. Прислоняюсь к ее лбу своим. Мы оба тяжело дышим.
– Хочу тебя, - хриплым голосом произношу я, - позволь мне, прошу.
Она кивает. Бог мой! Она кивает! Ком подкатывает к горлу. Не думал, что от счастья становится тяжело дышать.
– Идем, - шепчет Вика.
Мои ноги становятся ватными. По спине проходит холодок. Это сон! Неужели это сон?
Я плетусь за ней как щенок. Робкий и неуклюжий щенок. Но я не облажаюсь. Она запомнит эту ночь. После этой ночи в памяти сотрутся все, кто был до меня.