Мы те, кто мы есть
Шрифт:
выбирает.
Она положила толстую трость посередине, трость потоньше легла ближе к
хорошему краю. Тяжелый флоггер она отнесла к категории хороших игрушек, а
флоггер с узлами на концах отправился к краю с непредпочтительным для нее
оборудованием. Его любимый короткий кнут со змеиным плетением вызвал
затруднение. Сначала она положила его к хорошим игрушкам. Затем переместила к
противоположному концу. Снова сдвинула к хорошему. Разве что-то могло
раздразнить аппетит, чем нерешительность сабы? Он определенно предоставит ей
возможность опробовать этот кнут на себе, вне зависимости от того, на каком краю
стола тот в итоге окажется.
Когда она вытянула спиральный шестифутовый кнут, он остановил её:
– Нет, детка. Здесь недостаточно места, чтобы поиграть с ним.
Она кивнула и вернула его в сумку, доставая хлыст. Затем колесо Вартенберга.
Вампирскую перчатку. Наконец, она закончила.
Закрепив верхние крепления, Сэм отрегулировал нижние цепи таким образом,
чтобы он мог широко раздвинуть её ноги.
– Подойди.
Пока она прикусывала свою нижнюю губу, он наслаждался, наблюдая за
охватившем ее смущением от предвкушения боли, которая в итоге вознесет ее к
вершинам удовольствия, независимо от того, насколько болезненными будут первые
удары плетью. Внутри него тоже росло предвкушение предстоящей сцены, потому что
наблюдение за первой вспышкой боли, расцветающей в ее теле, подарит ему не
меньший прилив удовольствия.
Когда она ступила внутрь картинной рамы, он развязал её узкий топ и бросил его
в сумку. Сэм уже был возбужден к этому времени, но вид её полной груди заставил
его член увеличиться до размеров, приносящих серьезный дискомфорт -
потрясающий вид эротической боли. Притянув Линду к себе, он прижался к её голой
груди, чувствуя, как соски сабы превратились в тугие горошины.
Её глаза были широко распахнуты от напряжения, так что он смог разглядеть
золотистые крапинки, блеснувшие в ее карих глубинах. Её губы были приоткрытыми и
76
Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.
зовущими, поэтому он намотал волосы Линды на кулак, потянул ее голову назад и
обрушился на её губы, требуя всё, что ему так хотелось получить от ее сладкого рта.
По крайней мере, пока. Черт возьми, он скучал по её поцелуям и тому, как она без
остатка отдавалась ему, ничего не утаивая.
Когда он поднял голову, оторвавшись от ее губ, её пальцы вцепились в его спину,
крепко удерживая, в попытке притянуть его ближе.
– Мне нравится, как ты целуешься, девочка.
Голос
Она покраснела от комплимента. Как мило.
Пришло время надавить на её открытую натуру. Он распустил боковые завязки
на ее юбке, резко потянув за шнурки, давая понять, что скоро она будет совершенно
обнаженной, оставшись без единого атрибута защиты.
Он бросил юбку в сумку, следом отправились и её трусики. Раздвинув своим
ботинком её стопы, он запустил руку ей между ног. Никакой жестокости, просто
проверка Домом того, что его сабмиссив гладко выбрита для его удовольствия.
Его пальцы коснулись мягкой голой кожи, уже скользкой от влаги. Отлично.
Никакой преграды, которая могла бы смягчить удар. Он провел костяшками по её
лобку.
– Хорошая девочка.
Несмотря на то, что она уже была возбужденной и влажной, её мышцы
напряглись, а взгляд устремился в пол.
«Аккуратнее, Дэвис». Она была травмирована. С ней обходились очень жестоко.
Заставили почувствовать себя вещью. Ему нужно аккуратно пройти по узкой дорожке,
балансируя между доминированием и унижением, и в её случае, это будет чертовски
ухабистая прогулся. Поэтому он обхватил её своими руками, даря ей успокаивающее
объятие и напоминая:
– Твое стоп-слово - "красный". Ты помнишь об этом?
Её мышцы расслабились, и она кивнула.
– Хорошо. - Он потерся подбородком о её мягкие волосы. - Если я спрошу тебя
насчет твоих ощущений, то «зеленый» будет означать, что всё хорошо, и я могу
продолжать. «Желтый» значит чуть притормозить или, что ты не можешь справиться с
тем, что я использую на тебе в данный момент.
Она снова кивнула.
Он также мог задать ей вопрос о том, кем он является, чтобы она помнила, четко
осознавая, что не находится в компании плохих парней. И, проклятье, ему просто
нравилось слышать, как она произносит его имя, будто он чертов Джон Уэйн.
– Хорошо.
Закрепив манжеты на её руках, он присоединил их к цепям над головой. Затем
манжеты на лодыжках и цепи широко развели её ноги. Он затягивал оковы на руках до
тех пор, пока её тело не вытянулось в прекрасную струну. Ему не хотелось, чтобы она,
извиваясь, испортила все, что он приготовил для нее. Жаль, что он не мог
использовать свою любимую однохвостую плеть, ведь Z редко позволял огородить
площадь сцены, которая была бы достаточна для безопасного размаха кнута.
Улыбаясь Линде в глаза, Сэм распластал свою ладонь на её обнаженной киске,