Мы убиваем за Игниум
Шрифт:
— А что могло быть хуже? — спросил я.
— Мы сейчас будем сражаться на два фронта, — сказал Ян. — Но на западе враг не рискует продолжать наступление всеми силами. Он или выжидает подхода Ван Чэна… или же он не хочет показать, что ему пришлось возвращать много людей на поля.
— Это оптимистично.
— Да. А их исполины сейчас у них в тылу. Пытаются поймать Валентина, он мешает их снабжению. Но скоро ему придётся отступить на ремонт и пополнить припасы. Но Ван Чэн наступает, и я решил, что надо усилить оборону на Ларве.
— Сколько там
— Три паладина с лучевыми копьями, а ещё артиллерия и копья по отдельности. Я вышлю туда захваченные танки и ещё хочу отправить Старого Герберта им на помощь.
— Хочешь, чтобы им управлял я?
Ян посмотрел в перископ и начал обходить какое-то препятствие.
— Нет, Марк, ты останешься со мной на несколько дней, если ты не против. Мне будут нужны твои советы.
— Только за.
— Со Старым Гербертом восток продержится до тех пор, пока Ужас Глубин не будет подготовлен для боя. Потом ты вернёшься и разобьёшь Ван Чэна.
— Его армией командует Артур.
— Я знаю, — Янек кивнул и опять припал к перископу.
Судя по тому, что мы замедлились, ригга ступила на толстый лёд озера Айнала. Не провалиться бы, но там лёд толщиной в несколько метров. Говорят, что он даже тает не каждое лето.
— Поэтому с тобой отправится Кичиро Кобаяши, — сказал Ян.
— Разумно. А кто будет управлять Гербертом?
— Вот я бы хотел спросить у тебя. У меня нет свободных пилотов. Есть те, кто учился в Академии из нашего дома, но самому старшему шестнадцать.
— А ты не забыл про кое-кого?
— Про кого?
Я повернулся. Василий Радич, конечно же, отправился вместе с нами. Он сидел в углу, листая какую-то книжку.
— Радич! — окликнул я его. — Сколько тебе лет?
— Семнадцать! Но уже послезавтра будет восемнадцать.
— Ты хочешь отправить его? — спросил Ян, с недоумением глядя на меня.
— Ну он же учился курсом помладше. Дадим ему хорошего канонира и механика, парень справится.
— Вы хотите дать мне шагохода? — Радич-младший выпучил глаза. — Серьёзно?
— Если твой отец разрешит, — сказал Ян и добавил шёпотом: — Я бы не хотел, но больше никого нет.
— Он справится, — я жестом велел Василию сесть. — Уже показал, что решительный. Спас меня от Ван Чэна, да и нас с тобой тоже.
— Я поговорю с Владом, но у него одно на уме, — Ян улыбнулся. — При каждой встрече он требует начать операцию «Табия».
— Я слышал про это, но… что это такое?
Янек потянул меня к себе и зашептал на ухо:
— Я не хотел это говорить, но раз обещал… это наш план для Последнего Хода. Когда мы поймём, что проиграли.
— И в чём заключается этот план? — также шёпотом спросил я.
Ян протяжно вздохнул, но через минуту решился.
— В Западном Хребте очень большие месторождения игниума, очень активного. Если бы не горы и холодный климат, у нас те места были бы выжженными, как в пустыне Чистилище.
— Ну я знаю. Но что вы собирались сделать?
— В одной укрытой шахте заложена ядерная бомба, — сказал Янек. — Если мы её
— Мать вашу! — не выдержал я и вскрикнул, но продолжил говорить тихо: — Да вы что там, совсем уже долбанулись? Ты же не собираешься это делать?
— Знаешь, Марк, — Ян посмотрел на меня тревожным взглядом. — Я бы очень не хотел. И мечтаю, что до этого не дойдёт.
Глава 8
При виде того, как Кичиро Кобаяши опять занимался с учениками, у меня сразу проснулись недавние воспоминания об Академии.
Кичиро очень просил, чтобы ему разрешили преподавать, и Ян не стал отказывать. В тылу для это выделили целое здание, и Кобаяши всю зиму, когда было время, обучал детей, не только бывших студентов Академии, но несколько других, менее знатных.
Я тихо вошёл и сел за последним столом. Кичиро продолжал урок (бывший учитель всегда считал, что урок важнее и ненавидел, когда его прерывали), а студенты меня не заметили. На доске висели плакаты со схемами боевых ригг, а Кичиро показывал их уязвимые места. Его ученики, сегодня это были в основном шестнадцати и семнадцатилетние парни и девушки, внимательно слушали и записывали.
— Кабина любой ригги, — говорил Кичиро. — Самое защищённое место машины, её охраняет метровый слой закалённой брони, но этот слой не монолитный. Листы перемешаны, твёрдые с мягкими и вязкими. Это даёт защиту от всего, кроме орудий исполинов и игниумовых копий. Копьё же прожигает её насквозь, поэтому долгое время они были запрещены Кодексом.
— А сколько надо попасть из копья, чтобы уничтожить риггу? — спросил какой-то студент.
— Зависит от того, куда попадёшь, — Кичиро ткнул указкой в схему. — Заряд из копья имеет очень низкое заброневое действие. Если луч не задел экипаж или электрокамеру, то повреждений не будет. Иногда стреляют в топливный бак, но он защищён дополнительным слоем из жаростойкого материала, можно прожечь только в упор. Луч теряет силу на дистанциях.
— Надо будет поджечь задницу какому-нибудь южному ублюдку, — сказал другой студент и засмеялся.
Кичиро внимательно на него посмотрел.
— Ты понимаешь, что в кабине может быть кто-то из твоих друзей в Академии?
— Они нам не друзья! — огрызнулся студент и ткнул пальцем себя в ухо. Мочка была неровно срезана. — Мне это осколком оторвало, пока по нам стреляли в Академии. Я-то ладно, а вот моя сестра…
Его голос сорвался, и парень замолчал, но зашумели остальные.
— У ригг много уязвимых мест, — сказал Кичиро мрачным голосом, прерывая болтовню. — Вы должны знать их, чтобы ваши ригги уцелели. Помните об этом. И не забывайте, что при обстреле в первую очередь гибнет десант. Их жизни целиком в руках пилота. А в долгой войне важнее сохранить жизни союзников, чем отобрать у врагов.