Мы вернемся домой
Шрифт:
– Значит, снова Великая война? – хмуро спросил он.
– К сожалению, – подтвердил Иван Логвинович. – Ничего, справимся.
– Куда же мы денемся, – вздохнул Александр. – Вы за трансуранидами сюда летели?
– Да, – кивнул старпом. – Но теперь шахтерскую колонию, насколько я понимаю, строить надобности нет?
– Нет, конечно. Шахт у нас хватает. И запасы трансуранидов скопились немалые, на первое время точно хватит. Только на вашем корабле долго их возить придется…
Люди в рубке «Трудяги» с улыбками переглянулись. Ну да, во времена старта «Нептуна» о телепортации еще слыхом не слыхивали.
– У нас с собой малые телепортационные врата, – пояснил старый шахтер. – Смонтируем, получим мгновенный доступ на Лейту, а потом и на Землю.
– Телепортацию изобрели?! – пораженно
– Пробовали, конечно, – вздохнул Иван Логвинович. – Увы, они, похоже, работают только в пределах одной вселенной. Но ничего, мы все равно вернемся домой!
– Вернемся, – сжал кулаки инженер. – А не получится, так построим новый дом здесь!
Глава 6
Перед людьми, собравшимися в ближайшей к ходовой рубке «Снегиря» большой кают-компании, текли на голоэкране кадры жизни колонии в системе 55-й Рака. Сюда пришли все свободные на данный момент члены экипажа и разбуженные недавно, еще не распределенные колонисты. Так что сейчас на экран смотрело больше пяти сотен человек разного возраста, хотя все они выглядели молодыми – как уже не раз говорилось, о болезни под названием старость в империи забыли еще в двадцать первом веке, вскоре после Великой войны.
То, чего достигли за каких-то сто с небольшим лет попавшие в девственный мир шесть с половиной тысяч колонистов, казалось невозможным и невероятным. Такого могли добиться только коммунары, больше никто не способен работать с такой самоотдачей. Они мало того, что освоили Ирину, шестую луну Ариадны, газового гиганта, выстроив на ней города и поселки, но и увеличили свою численность в сто раз! Чисто природным способом, без использования маточных репликаторов, которых на борту колонизатора просто не было. Они организовали три десятка поселений по всей системе, они добыли десятки тысяч тонн трансуранидов, словно чувствовали, что те понадобятся. Они также начали осваивать Александру, восьмую луну, тоже вполне пригодную для жизни, разве что слегка холодноватую – климат в ее экваториальном поясе был примерно, как на территориях между Москвой и Питером. В общем, жители системы Коперника постепенно создавали подобие империи, и еще лет через двести заново открыли бы гипердвигатель – научных институтов и университетов ими было основано немало.
– Какие молодцы! – с чувством констатировал второй пилот. – У меня слов не хватает, чтобы свое восхищение выразить!
– Не у одного тебя, Олег Арумович, – покивал связист. – Они бы и без нас вскоре до Земли добрались и навели там должный порядок.
– Может добрались бы, может – нет, – строго посмотрел на них капитан. – Некогда нам фантазировать. Ты, Джоныч, давай-ка иди готовить отчет по накопанной на здешней Земле информации. Она ведь поступает?
– Потоком идет, – подтвердил связист. – Там же все наши фрегаты и корветы сейчас под маскирующими полями гуляют. Люди, там ужас кромешный! Там кошмар! Вы простите, но в чем-то ситуация даже хуже, чем было у нас, невзирая на войну. Вы представляете, там в каждую фирму обязывают набирать в обязательном порядке… э-э-э… как бы это сказать?..
– Говори, как есть! – отрезал Николай Александрович.
– Гомосексуалистов, пидоров и лесбиянок!
– А это еще кто такие? – с недоумением переглянулись представители младшего поколения, не прошедшие Великую войну.
Капитан со старпомом криво и зло, совершенно одинаково усмехнулись и коротко объяснили, причем не выбирая выражений, что делали очень редко – мат из лексикона имперцев практически ушел еще лет двести назад, его использовали только если хотели подчеркнуть свое крайне отрицательное отношение к чему-либо.
– Гадость какая! – экпрессивно выдохнула Оксанка Чередниченко, великолепный астрофизик, невзирая на свою внешность глупой голубоглазой куклы с пышными формами.
– Мерзость! – вторил ей Поль Гураками, уроженец города Степановск на острове Бали.
– Да неужели это правда?.. – не поверила Машенька Ле Куартье, пустотный планетолог и пилот глайдеров.
– Как ни жаль, правда… – со вздохом подтвердил Виталий Джонович. – Ведь на местной Земле сейчас царит такая мерзость,
Молодежь смущенно потупилась. Они-то, конечно, изучали, но давным-давно позабыли, поскольку знание это было отстраненным, и никому, кроме историков и социологов, не нужным. Старшие переглянулись. А ведь это опасно, особенно в текущей ситуации – этим чистым детям обязательно повстречаются опытные демагоги, которые смогут промыть им мозги. Дома, в империи, таковых не было, за этим внимательно следил Совет Этики. Там любому таковому тут же били по рукам. Также очень внимательно отслеживались манипуляторы, при первой же попытке манипулировать другими людьми ради собственной выгоды человек получал сперва предупреждение, а затем, если не унимался, что тоже изредка случалось, жесткое наказание, вплоть до пожизненной ссылки на заброшенную пустотную станцию, доживать свой век в полном одиночестве, раз не способен уважать других и воспринимать их равными себе.
– Царящую сейчас на Земле либеральную идеологию следует воспринимать, как растянутое во времени разложение всех традиционных обществ до уровня несвязанного одноклеточного состояния. Иначе говоря, человека приучают к мысли, что следует полностью разорвать любые социальные связи и руководствоваться исключительно собственными интересами. Высшая форма либерализма – это когда индивидуум не ограничен ничем в своих правах и свободах. Но как же обязанности? А их просто нет и быть не может, по определению. Ведь любые обязанности – это принуждение к чему-либо, ну какой же это либерализм тогда? Индивидуума принудили! Немыслимое дело. То есть, абсолютная вседозволенность и никаких обязанностей. Право творить любые мерзости и не нести за них ответственности. Ребята и девчата, вы только представьте несколько миллиардов либералов, у которых нет никаких тормозов. Что мы получим в конечном итоге? Правильно. Отвратительное атомизированное общество, где каждый считает пупом вселенной исключительно себя. А всех остальных только ресурсами для удовлетворения своих желаний.
– Да разве такое бывает?.. – глаза Оли Бачелли, талантливого подводного агронома, расширились настолько, что, казалось, сейчас вывалятся из орбит. – Да они же друг другу глотки перегрызут! Каждый же только себя будет считать имеющим право хоть на что-то…
– Именно так, – подтвердил связист. – Мало того, представители либеральной идеологии объявили войну всему культурному наследию человечества, обозвав его «агрессивно-традиционалистским». Они отрицают семью, любовь, все возвышающее, а не принижающее человека, искусство, дружбу и вообще любые положительные качества. Во главе угла исключительно «свобода», причем при попытке выяснить, что под этим подразумевается, поднимается отчаянный визг и начинается неприкрытое шельмование спросившего. Например, в некоторых странах Запада нарастает буквально вал реабилитации педофилии (это когда насилуют детей), сыпятся публикации о том, что если по согласию, то можно и даже полезно. Мало того, объявлено о праве маленьких детей на смену пола без разрешения родителей. Причем полов заявлено что-то около тридцати. Как там они говорят? А, небинарная личность! Идет открытая борьба с религией, нравственным каноном, человеческими взаимоотношениями, не определенными юридическими законами. То есть, человека изо всех сил пытаются превратить в абсолютного эгоиста, не способного ни к творчеству, ни к созиданию, ни к какому бы то ни было сотрудничеству с другими людьми. Зачем все это делалось мы понять так и не смогли, нам удалось добраться после окончания Великой войны только к очень немногим из высокопоставленных либералов, и они ответа не знали. Знавшие причину погибли. А ведь у нас к началу войны они не успели как следует развернуться, война в 2004-м началась. Здесь же у них было дополнительно восемнадцать лет, и они за эти годы развернулись по полной. Знаете, я очень надеюсь, что хоть на этот раз нам удастся выяснить, кто за всем этим стоял и чего добивался. Необходимо это выяснить! Никто не стал бы всего лишь ради денег и власти такое творить. Я очень хочу понять – зачем все это было затеяно?!