Мы влипли
Шрифт:
— Какое тебе дело? Сам ходишь в окружении девушек, а мне нельзя?
— Значит, правда. Кто он?
— Неважно.
Матвей шагнул ко мне. Я охнула, хотела спрыгнуть с подоконника и сбежать, но не успела.
Он вжал, так, что ребро подоконника больно впился в попу, я его пальцы сомкнулись на плечах.
— Матвей, отпусти!
— Назови имя. Это кто-то из университета? Из твоей группы?
— Нет! Пусти!
— С работы?
— Какое тебе дело?
Попыталась оттолкнуть и для этого
Ладони загорелись не меньше лица.
— Кем бы он ни оказался, ты не будешь с ним встречаться, Полина.
Сказал таким безапелляционным тоном, что во мне тут же начало расти негодование. Хоть у меня и нет никакого парня, но он не имеет права вести себя так и указывать, с кем мне встречаться, а с кем нет. Я не собиралась молчать.
— Что? Ты не можешь мне указывать, не имеешь права!
— Не обсуждается. Лучше тебе свыкнуться с этой мыслью прямо сейчас, чтобы в будущем не возникло проблем.
— Проблем?
— Именно. У него, у тебя. У вас обоих.
— Что?
Все внутри похолодело.
— Ты… ты мне угрожаешь?
— Информирую.
Я потеряла дар речи и не могла сразу сообразить, что говорить или делать дальше. Ясно только одно, Сонин план потерпел оглушительное крушение. А то, что я узнала о Матвее, не дает усомниться в его словах.
На тело навалилась неконтролируемая слабость. Как же хорошо, что в реальности у меня никого нет, иначе… я бы не знала, чего ожидать.
Его руки все еще сжимали, иначе я бы не устояла.
Двухминутный разговор с ним вымотал сильнее многочасовой тренировки. Я отвела взгляд и даже прикрыла глаза, чтобы хоть как-то собраться с мыслями.
— Матвей, зачем тебе это? Если мы… расстались, то… незачем.
— Это плохо скажется на моей репутации. Все, что тебе нужно знать, — отчеканил он.
На репутации? Он серьезно?
— Все, о чем ты можешь думать, это… это… какая-то репутация?
Вновь вскинула на него глаза.
Они сейчас были чернее ночи. Два омута, которые затягивают и не отпускают. Страшно, но хочется. Так хочется шагнуть за черту. Я сделала это, больно упала и теперь мне будет очень сложно подняться.
— О чем еще я по-твоему должен думать, Муромцева?
Муромцева, даже не Полина.
— И всего за неделю, что меня не было. Быстро. В общем, надеюсь, ты все поняла и второй раз повторять не придется.
Он резко отпустил, развернулся и пошел прочь.
Я прислонилась к стене и сползла по ней вниз.
Через несколько секунд рядом со мной оказалась Соня.
— Полин, что? Что он тебе сказал?
Я подняла голову и посмотрела на подругу.
В ее голосе и лице сквозило такое неподдельное беспокойство, что я решила не расстраивать ее подробностями. Ведь это она ляпнула про парня, хотела сделать
— Да, так, — вздохнула и тут же добавила, — Сонь, твой план провалился. Все, что ему важно, это его репутация. Всего лишь репутация.
Придя домой я и правда померила температуру. Тридцать восемь и девять.
Впервые за все время работы в клубе решила пропустить. Позвонила напарнице и попросила заменить меня на занятиях.
Глава 5
Весь вечер я провела в постели. Просто лежала и смотрела в одну точку. На то, чтобы повернуться на другой бок, требовались колоссальные усилия, не говоря уже о том, чтобы встать и заварить себе чая.
— Полин, что случилось?
Как только мама пришла с работы, сразу же принялась суетиться вокруг меня.
— Заболела?
— Да, что-то неважно себя чувствую, — не стала скрывать очевидного. Вот только причину болезни не назвала. Мама сразу же решила, что у меня простуда.
— Ну вот, доработалась, досиделась на диетах, — тут же начала она причитать.
Принесла мне любимый напиток с имбирем и лимоном, и продолжила охать. В конце концов сказала, чтобы звала ее в любой момент и удалилась.
Осторожно села на кровати, взяла в руки чашку.
В нос ударил хорошо мне известный специфический запах, и я чуть не расплакалась. Несмотря на то, что пью этот напиток уже много лет, последнее воспоминание, связанное с данным ароматом — мне заваривал его Матвей.
Потому что запомнил.
Так и получалось. Все, о чем бы я не думала неизменно возвращалось к мыслям о нем. О том, каким внимательным он был ко мне, и каким заботливым. Совсем не похожим на того Матвея, каким он предстал сегодня.
На лекции на следующий день я также не поехала, решив пропустить.
— Полин, как ты? Все так серьезно? — спросила Соня по телефону, когда я осталась дома еще и на следующий день.
— Сонь, мне уже лучше, завтра обязательно приду.
На самом деле мне было не лучше и не хуже. Также. Температура спала еще вчера, но слабость и отсутствие радости жизни никуда не делись. Мне хотелось к нему.
— Полин, знаешь, — сказала вдруг Соня, — а Матвей интересовался, куда ты пропала. В смысле, что с тобой происходит.
Я замерла, а пальцы, сжимающие новенький айфон, который я так и не рискнула вернуть, задрожали.
— Он спрашивал обо мне?
— Ну, не прям лично он. Никита очень активно выяснял. Ясно же для кого.
Я отмахнулась.
— Ничего не ясно. Мало ли, может Никита просто так спрашивал, для поддержания разговора.
— А я думаю, для Матвея. Не могу поверить, что ты вот так вдруг резко стала ему безразлична.