Мы вместе «До», а как жить «После»?
Шрифт:
— Смотри на меня, детка, — с придыханием приказал Леша, устраиваясь между моих ног. — Люблю тебя, Машка… Ты моя.
И в следующий миг низ живота и между ног обожгло болью, вырывая из меня крик. Вцепилась в Антипова, сжимая губы. Он остановился, а сам трясся как в лихорадке. Редкие капли пота стекали по вискам и, срываясь, падали на меня, мокрые пряди прилипли ко лбу. А для меня он прекрасен. Лучший. Любимый. Родной. Желанный. Мой!
— Маш, хочешь, не будем? — всматривался внимательно в лицо, целуя.
— Будем, — обиделась даже. Я
— Глупенькая, — приглушенно засмеялся Леша. — Я бы не отпустил тебя сейчас.
Я обняла ногами его бедра и слегка подалась вперед. От боли остались отголоски, ничего нетерпимого. Антипов следил за моей мимикой, стараясь уловить эмоции. Его забота, когда сам на грани, виделась такой трогательной, что я улыбнулась и кивнула. Он подался назад и тут же вперед. В меня. Глубже. От необычных ощущений у меня прокатилась волна тепла снизу вверх, оседая приятными вибрациями в яремной впадине. Антипов глухо зарычал, наращивая темп и сжимая меня сильнее. Не сводя с меня глаз, он затягивал в безумный водоворот ощущений, окутывая своим запахом, шумным дыханием, силой, напряжением. От осознания происходящего я заводилась еще сильнее. Хваталась хаотично за него, тянула на себя.
Чем жестче и резче становились движения Леши, тем больше я погружалась в неконтролируемый водоворот ярких красок. Напоминала себе торнадо, которое вот-вот должно сформироваться, но по причине легкой боли никак не может полноценно отпустить себя, потому то и дело зависает между небом и землей. Невозможное состояние. До дрожи желанное и до ломоты в теле от напряжения сложное. Я давила Антипову на ягодицы пятками, поджимала пальцы на ногах, стискивала то его плечи, то простыни, металась под ним, в желании прогнуться в дугу, только бы выпустить бушующую внутри стихию. Скулила ему в губы, мычала, всхлипывала, не способная ответить на поцелуи.
— Потерпи, детка, — шептал он мне. — Уже скоро. Будет хорошо. Обещаю, моя девочка…
Мне не хватало совсем чуть-чуть. Если бы не боль, я бы уже давно осыпалась россыпью звезд из оргазмов. Леша запустил ладонь в мои волосы и потянул, вынуждая запрокинуть голову. Другую руку просунул между нашими телами и подушечкой большого пальца надавил мне на самое чувствительное место между ног. Потер вверх-вниз и в стороны, вылизывая мою шею, покусывая линию скул, накрывая мои губы своими. Я замерла на мгновение, делая судорожный вдох, а следом взорвалась изнутри каскадом ослепительной эйфории, выкрикнув имя любимого.
Леша приглушенно застонал и, готовый кончить следом за мной, попытался выйти из меня, но я не позволила. Запрокинув голову, он напрягся всем телом, сделал особо мощный и глубокий толчок и зарычав выплеснулся в меня. А следом поцеловал медленно, лениво, тягуче.
— Ты самое прекрасное, что случилось в моей жизни, — тихо сказал он, глядя мне в глаза.
Его хриплый голос будоражил мой слух и хотелось плакать от счастья.
— Я люблю тебя, Леш… — прижала его к себе, осыпая поцелуями.
— Взаимно,
— Почему?
— Моей любимой детке нужен перерыв, — поднялся, взял меня на руки и понес в душ.
Утро я встретила с улыбкой. Антипова уже след простыл. Как и когда я уснула — не помнила. Сев на кровати я потянулась, опустила ноги на теплый пол и пошла в ванную.
Больше, чем кофе мне хотелось поговорить с Кирой, а еще увидеть Лешку. Соскучилась.
Надев шорты и майку, я выскользнула за дверь и постучала в соседнюю с нашей комнату.
— Входи, порочная женщина, — раздался сонный голос подруги.
Устроившись с Золотаревой на кровати, я рассказала ей о волшебной ночи. Понятное дело расписав все в лучших красках, приправленных моими бесконечными: «это было капе-е-ец, как круто».
— Не уточняй. Я долго не могла уснуть под твое «круто», — поддела меня Кира и повалила на себя. — Рада, что все получилось, Маш.
— Я тоже, — блаженно вздохнула я, устраиваясь на плече подруги. — Я его так сильно люблю, Кир. Даже передать не могу.
— Смотри, а то я завидовать начну, — усмехнулась Золотарева.
— Ты? — приподнялась и посмотрела на нее. — Не смеши. Ты в фаворитах у моей маменьки по благочестию.
— Хреновая из меня роковая девушка, — засмеялась подруга. — А я вчера рассчитывала именно на этот эффект.
— Кстати, ты сразу закончила танец?
— Неа, я еще взорвала им мозг под Боссона.
Мы лежали, тихо разговаривали и перемывали косточки всем, кого знали. Странно, что я, ранее никогда не интересовавшаяся жизнью других, стала такой сплетницей.
— Прикинь, Соболева вчера за вами поперлась. Ее Стас Звягинцев не пустил, — ухмыльнулась Кира.
— Смириться не могла, что все внимание прошло мимо нее…
— Маш, она еще дважды пыталась к вам в комнату вломиться. Но наглый мажор со своим: “пля-я-яха” каждый раз ее разворачивал. Как бы, обломали Марину на всех фронтах.
— А как у тебя с Ежовым?
— Он напился и уснул около холодильника, — Золотарева поморщилась и улеглась поудобнее.
— Походу, устал. Долго шел с леса за едой и силы не рассчитал, — усмехнулась я. За подругу стало обидно.
— Я всю ночь с Ромкой Звягинцевым провела… Он так круто медляки танцует. И, как бы, он очень начитанный и умный, только неразговорчивый.
Подруга выглядела странно, но ослепленная счастьем я не могла понять причину, а она не спешила открываться.
— А красотка из свиты Марины, которая Настя Водянова, уехала среди ночи в слезах, — вздохнула Кира.
— А че случилось?
— Хрен знает…
Глава 35
Антипов напугал меня до жути, поймав, едва я расслабленная вышла из комнаты Киры. Затащил в нашу спальню и целовал, не давая опомниться. Потом, правда, сказал, что пора поесть и заставил переодеться. Жуткий ревнивец.