Мы вместе «До», а как жить «После»?

Блэр Лия

Свет в зале приглушили. Пространство оформили цветами и зеленью, а также школьной атрибутикой. На огромном экране бесконечно транслировались фотографии из жизни выпускников лицея. И это стало бомбой, которая уничтожила частицы моего самообладания. На слайдах мелькали все, в том числе Антипов, а еще наши с ним совместные снимки. Кто решил разрушить меня до основания, не знаю. Но… удалось.

В желании остановить слезы, я с ходу выпила два коктейля, объяснив это банальным «догнаться». Это стало второй ошибкой, не считая моего приезда на праздник. Алкоголь быстро

ударил в голову, и я отпустила себя. Потеряла контроль, хоть и не сразу.

Крутой ди-джей транслировал зажигательную музыку. Я наблюдала за ребятами, которые крутились на танцполе, и накачивала себя спиртным все больше. Сладкие напитки скрывали горечь и легко тянулись через трубочку, высвобождая торнадо внутри.

Несколько раз подходили одноклассники и однокашники в желании сделать фото на память, и я улыбалась. Широко и беззаботно, а в душе кричала не своим голосом в небо о несправедливости происходящего, обхватив дрожащими руками голову. Завидовала всем, кто разделился на пары, обнимался, целовался, радовался от души. Среди смеющихся людей мое одиночество ощущалось абсолютным. Горькое чувство. Тягостное. Мучительное до жалости к себе.

Хотела бы я знать, почему все происходило одно к одному и не в мою пользу.

Заставив себя не смотреть на экран с фото, я отвлекалась на Киру, которая танцевала медляк с Ромой. Такой обескураженной и растерянной подругу еще никогда не видела. Всегда уверенная в себе Золотарева рядом с парнем стала робкой. Испытывать чувство вины передо мной она точно не могла, ведь знала лучше всех, что меня с мажором ничего кроме дружбы не связывало. Оставалось только одно объяснение — между этими двумя что-то происходило и, судя по всему, не первый день.

Мне стало неуютно. Вспомнилось, как я видела Рому и Киру, шепчущихся о чем-то в коридоре, а еще выбегающую подругу с красными щеками из курилки и выходящего следом Звягинцева. Все очень странно и… отчего-то для меня обидно. Словно за моей спиной ведут игры, а я стала для всех куклой Машей.

Танцпол опустел, а я допила залпом “Куба Либре”. И тут…

«… Ты мне больше не нужен.

Пустота между нами…»

Знакомая композиция скрутила нутро так сильно, что от ощущений не могла плакать, а лишь болезненно, с надрывом, смеяться. Взгляд упал на снимок, который появился на экране: Леша обнимал меня со спины, что-то шепча на ухо… и мы счастливы.

Аут…

Как под гипнозом я вышла на середину танцпола и… улетела в преисподнюю своей драмы, отдаваясь музыке и словам.

«… Сердце как стекло разбилось.

Не было любви — это нам приснилось…»

Я никогда так не танцевала. Все мое тело жило своей жизнью: я вскидывала руки, разводила в стороны, запрокидывала голову, двигала плавно бедрами, позволяя боли окутать меня полностью. Моя душа выбирала каждое движение, каждую связку.

Больше сил бороться у меня не осталось. Слезы катились по щекам, рваные всхлипы слетали с губ. Я сдалась. Рассыпалась мелким стеклярусом, словно кто-то выдернул нитки, державшие меня воедино. Во мне столкнулись агония любви и бесконечная

отрешенность. Стены помещения размылись через призму слез, оставляя меня крохотной частицей под взором жестокой судьбы. И мне так больно… и отчаянно обидно, что сил держаться не осталось. Готова молить об одном: забыть все. А еще никогда не позволять моему сердцу любить.

Никогда… Пожалуйста…

Я опустилась на пол, поджав под себя колени, не в силах двигаться.

Глава 43

Сильные руки Ромы подхватили меня, и я уткнулась в его шею, глотая слезы, надрывно рыдая, повторяя: «Больше не могу», — не зная, как жить дальше.

— Пляха, — услышала я голос второго близнеца. — Давай ее мне.

— Набери. Да хорош снимать! — отозвался Ромка.

— Шутканул?

— Похоже?

— Не гони, братиш. Задача другая.

— Все ни как у людей, — зло прошипел Рома, передавая меня в руки брата. — Покатай по городу. Пусть в себя придет, выговорится.

— Я жилетку сегодня дома оставил. Может, в лес и напугать до усрачки?

— Идиот…

— У тебя проблемы с чувством юмора, братиш.

Перехватив покрепче, Стас повел меня к выходу.

Бережно усадил на переднее сиденье черного внедорожника и пристегнул ремнем безопасности. Мы катались по улицам города, наверное, больше часа. Я более-менее пришла в чувство и испытывала стыд за случившуюся истерику.

— Сафронова, очухалась? — хмыкнул Стас.

— Прости…

— Фигня. Расскажи лучше, как у тебя дела, пока я не уснул за рулем от скуки.

— Нормально.

— Нормально, — передразнил он меня. — Разверни ответ, обоснуй. Забыла, чему в лицее учили?

— Хорошо все. Живу и радуюсь, — вздохнула и откинулась головой на подголовник.

— Заметно, пляха. Ну, а как вообще? Проблемы есть?

— Нет. Уже нет.

— Хорошо, Сафронова. Замечательно. Если будут — не стесняйся, обращайся. Только в криминал не суйся, — покосился на меня Стас.

— Если ты перестанешь нести чушь, то я точно не опущусь до убийства, — съязвила.

По себе он, что ли, судил?

— Да уж, натворила ты дел, — покачал головой парень, сворачивая к заправке.

— Не специально, — поняв, что он намекает на мой сегодняшний позор, попыталась оправдаться. — Придавило всем и сразу, так что выбирать не пришлось. Был бы другой вариант развития событий, то воспользовалась бы.

— Понимаю. Обстоятельства часто сильнее нас.

— Вы… общаетесь с Лешей? — перебирая пальцы, спросила тихо.

— Естественно.

— Как… как он?

— Замечательно, Сафронова.

Последние слова задели. Отозвались нескончаемым эхом в пустоте души, вытесняя всякую надежду на изменения. Антипов меня бросил и вполне доволен жизнью. Настало время мне последовать его примеру. Как показала практика, я вполне способна подавлять чувства, а частота срывов наверняка будет уменьшаться со временем, отмирать вместе с ненужной никому любовью.

Отправная точка в моей жизни. Сложная, полная притворства и фальши.