Мы вместе «До», а как жить «После»?

Блэр Лия

Казалось бы, ну куда еще больше издеваться, но нет. Все это оказалась невинная прелюдия. Наклонившись, он провел носом от моей макушки до уха и прошептал:

— Отличные фотки, детка. Подрочу сегодня на твои сисечки.

Аут. Я улетела в прострацию. Сжав кулаки, выпуталась из его лапищ и развернулась, стараясь взглядом изничтожить заносчивую сволочь до атомов.

— Мозоль не натри, Антипов, — ядовито прошипела я. — И раз уж твой болванчик в штанах подпрыгивает от вида сисек в лифчике, могу предложить настоящий улет, если обещаешь отстать.

Шилов, по всей видимости, осознал ситуацию лучше меня и поспешил

ретироваться. Взгляд Алексея подернулся предостережением, глаза буравили меня из-под сведенных бровей, а губы сжались в тонкую линию. Детке бы заткнуться, но меня обуревало столько эмоций, что думать не успевала. Как всегда рядом с ним.

— Удиви, кукла Ма-ша.

— Все ради твоего полового спокойствия, Ле-ша, — язвила я, не уступая ему во взгляде. — Попроси у девочек трусики. Визуал — хорошо, но обоняние задействует дополнительные рецепторы…

— Лучше захлопнись…

— … А дальше только твое воображение, Антипов. Надеюсь, хоть с медиальной височной долей мозга у тебя порядок?

Он запрокинул голову, поискал что-то глазами на потолке, а потом взглянул на меня.

Ой-ё-ё... Приехали, дорогая редакция… это конец!

— Ты договорилась, сучка…

Я дернулась на месте, готовая скрыться постыдным бегством, но он схватил меня за руку и потащил по коридору в направлении закрытого корпуса.

Я упиралась, пыхтела, ругалась, отдирала его ладонь от себя, но куда там…

Едва мы скрылись от посторонних глаз, он впечатал меня в стену и прижал своим телом. Опять!

— Снимай! — скомандовал, раздувая ноздри. Злой как черт!

— Леш, отойди, а? — придала голосу просительных нот.

— Я. Сказал. Снимай!

— Отпусти… — упрямо выдавила я.

— Тогда я сам.

Он навалился на меня сильнее, а руки отвел мне на бедра, задирая юбку.

— Прекрати! — трепыхалась я, взвизгивая и молотя козла по плечам кулаками. — С ума сошел, Антипов?! Ну-ка убрал от меня свои лапы!

Леша схватил мои запястья и задрал над головой, удерживая одной рукой, а другую снова опустил к моему бедру.

Мы не сводили друг с друга взгляда: он — в бешенстве, я — в немой истерике.

Приподняв край юбки, Антипов провел горячей ладонью по моему бедру и поддел резинку трусиков сбоку.

— Не смей… — прошептала я.

Янтарь его радужки потемнел, глаза заволокло откровенной похотью, и я сильнее впечаталась в стену. Он чуть сместил ладонь и очертил полукруг большим пальцем, слегка коснувшись внутренней стороны бедра. Я дернулась всем телом и задышала часто-часто. В животе приятно потянуло, а в груди все перевернулось, будто кто-то крутанул песочные часы. Следом я отчетливо почувствовала свою влагу, и стало не просто стыдно, а катастрофически, нестерпимо и оглушительно.

Я первая отвела взгляд, опустив голову. Только Леша наверняка увидел все мои эмоции.

— Отпусти… пожалуйста.

Но, ему было мало моего унижения, и он проделал мерзкий трюк еще раз. Наклонился и тихо сказал, убирая наконец от меня руку, но не выпуская из захвата сверху:

— Не играй со мной, Машенька. Если ты думала, что я плохой, то ошиблась. Я — худший. В следующий раз все закончится тобой, натянутой на мой член. И судя по ощутимой мокрой реакции, тебе понравится.

Он отпустил меня резко и ушел. Я же сползла по стене, стараясь унять бешено колотящееся сердце и дрожь

в руках.

Сама не поняла зачем спровоцировала его. Понятно, что было стыдно из-за фото, которые он увидел, боялась огласки на всю школу, но… Жесть… Почему я не ушла вместе с Шиловым? И что теперь?

Глава 7

Во мне еще бушевали страсти, когда я вернулась в класс, плюхнулась рядом с Кирой и уронила голову на руки, сложенные на парте. Что делать с Антиповым, не знала. Понятно, что следить за своим языком стоило лучше, но и слабость показывать не хотела. Единственный выход — сидеть как мышь и не высовываться. Избегать пуще прежнего. Бывает же, пока не видишь человека или кого-то на него похожего, то и думать не думаешь. И не всплывает в памяти все, что с ним связано. Вот мне так и надо сделать, чтобы у мажора Сафронова Мария выветрилась из мозгов, как запах котлет из столовой к следующему дню.

Мы сидели с Кирой в столовке, оглушенные происходящим. Она — моим рассказом, а я — своим невезением. Хотела бы свалить всю вину на одноклассника, который не умел держать руки при себе, но я тоже хороша. Могла бы посмотреть, кому собираюсь влепить пощечину.

— Зачем ты фотки-то делала? — не выдержала Кира, отодвигая от себя тарелку с недоеденным обедом.

— Маме отправляла, — пожала я плечами. — Советовалась, какой бюстик лучше взять под полупрозрачную блузку.

— Ой, пофигу! Не голая же, а значит, и стыдиться нечего. У всех есть снимки с морей, где вообще пара лоскутков на теле.

— Не голая… — согласилась с подругой.

— Это Антипову должно быть совестно, что он, как бы, в чужой телефон залез.

— Как говорит наша соседка Вера Петровна, там, где стыд — у него член вырос, — усмехнулась я, вспоминая великую матершинницу нашего подъезда.

— П-ха, — прыснула Кира, еле сдержав во рту брызги чая. — Теперь понятно, о чем девочки шепчутся, закатывая в экстазе глаза.

— В смысле? — недоумевала я.

— Ты как с луны свалилась, Маш, — укоризненно всплеснула руками подруга. — Антипов половину наших однокашниц перетрахал, а ты у нас блаженная. В неведении. Кстати, многих девочек и его дружки оприходовали.

— Мне его половая жизнь, как и остальных без надобности, — съязвила я.

Безусловно, глухих и слепых среди учеников не было. Пикантные подробности любовных историй, ссор, я слышала часто. Только подобные сплетни в моем мозгу не задерживались. Услышала — забыла. В чужие отношения я никогда не лезла, ибо приучена с детства не совать нос туда, куда не просят. Бывали случаи, когда какую-нибудь новость обмусоливали несколько дней, но лишь вольный слушатель, а не участник диалога.

Кира отличалась от меня в этом плане. Так что большую часть информации я получала именно от нее. Подруга любила перемыть косточки другим. Особенно трем красоткам из 11 «Б». Самая яркая — Марина Соболева. Реально похожая на Барби. Одно время я считала, что она прототип знаменитой куклы. Белокурая, голубоглазая. Идеальная. Вокруг нее всегда вились Лена Попова и Настя Водянина. Первая — коротко стриженная брюнетка с зелеными глазами. Вульгарная, не побоюсь сказать, потасканная. А вот вторая — очень миленькая девушка: русоволосая, с серыми глазами и приятной улыбкой. Как она оказалась в компании двух стерв — загадка.