Мы восстанем завтра
Шрифт:
– Нет. – Послышалось шуршание бетонной крошки. Руслан растворился в темноте. Я надел очки ночного видения, нагнулся, потрепал Васенкова за плечо:
– Юра, подъем.
– Я не сплю, не сплю, товарищ прапорщик, – сонно отозвался он.
– Юра, вставай, ехать надо. – Мне пришлось снова потеребить его за плечо.
– Сейчас, товарищ прапорщик, встаю, уже встаю. – Юрка оперся на локоть, закрыл глаза и вновь повалился на коврик.
– Подъем, Юра. – Мой голос зазвучал чуть громче и требовательнее.
– Спать-то как охота. – Подавляя зевок, Васенков шумно втянул
– Едем. – Я потянул его за плечо, помогая встать. – Очки надень.
– Угу, – отозвался он, продолжая зевать и потягиваться. – Куда едем? – Он зашуршал одеждой, вытаскивая из кармана малогабаритные очки ночного видения.
– В ППД. Потопали. – Перешагнув через обломок стены, мы вышли в коридор и, оказавшись на лестничной площадке, поспешили вниз.
Глава 21
И без того обезлюдевший город в эту ночь окончательно вымер. Взяв одну из заранее оставленных во дворе легковушек, мы выехали на центральную улицу, рванули к пункту постоянной дислокации. Фар не включали, опасаясь быть замеченными противником. Впрочем, они были ни к чему – наши очки позволяли замечать возникающие на пути препятствия заранее. А это и брошенные на проезжей части машины, и воронки, и бытовой мусор, под которым вполне могла таиться какая-нибудь смертоносная штуковина.
Баррикаду из бетонных блоков мы увидели издалека. Юрка сбросил газ и, плавно притормаживая, остановился, пяток метров не доезжая до препятствия. Он по-прежнему держался за руль, я же осторожно опустил предохранитель. Тут, конечно, еще вчера находился блокпост с десятком наших парней, но мало ли. Удар сердца – секунда, удар сердца – секунда, удар, удар, удар, еще две… Юрка нервно облизнул губы, глядя только вперед, включил заднюю скорость, да так и застыл, не отпуская сцепления. Наконец над завалами показалась темная фигура, броник, каска, автомат небрежно на ремне, правая рука как бы случайно касается ствольной коробки.
– Кто? – раздался окрик. Я вернул предохранитель на место – чужаки спрашивать не ста-ли бы.
– Свои.
– Михалыч, ты? – Фигура подалась вперед, и наконец-то я узнал в спрашивающем Антона Павловича Рукина – самого «умудренного жизнью» контрактника части. Ему далеко за полтос, а он все служит. Как-никак командир лучшего взвода материального обеспечения. И так из года в год.
– Палыч, ты-то с чего на баррикаду залез? Что, помоложе не нашлось?
– Потому и залез, что тут все помоложе. Чужих вроде быть не должно, но кто знает.
– Понятно. Типа старик – не жалко. – Я позволил себе улыбку, которую, впрочем, в темноте все равно было не видно.
– Вроде того. – Он не стал разуверять меня в обратном. Да и кто бы ему поверил?
– Пропустишь или где?
– А как же. – Палыч повернулся куда-то во тьму. – Леха, оттаскивай!
За спиной Рукина мелькнула тощая фигура. Хлопнула тяжелая дверца. Заворчал стартер, рыкнул дизель, и почти сразу заворочался гусеничный тягач, отволакивая в сторону крепко привязанный к нему тросами бетонный блок. В сплошном завале образовалась узкая прореха, достаточная
– Антон Павлович, мы покатили, – я махнул рукой, – некогда. Потом как-нибудь поболтаем. – И, повернувшись к Юрию, отдал команду: – Поехали.
Тот переключил скорость и, с ювелирной точностью проскочив освобожденный проход, повел машину дальше.
Завалы на пути возникали еще дважды – и оба раза приходилось останавливаться для «идентификации» личности. К ППД мы подъехали, скрипнув тормозами, и старенькая «Калина» застыла перед воротами второго КПП.
– Открывай ворота! – крикнул я в темноту, отлично зная, что из-за стены за мной наблюдает десяток глаз, кто-то наверняка тихонечко опускает предохранитель, кто-то вскидывает на плечо «Шайтан-трубу».
– Свои! – послышался голос. Меня узнали. – Открывай!
Ворота поехали в разные стороны, несколько бойцов с трудом отволокли с дороги тяжелые противотанковые ежи из позаимствованных на ж/д вокзале рельсов. Кто-то, взявшись за рычаг, опустил торчавшие на пути острые стальные шипы. Двое бойцов с осторожностью убрали с асфальта противотанковые мины. Все, дорога свободна.
– Поехали! – Машина тронулась, ворота за нами начали быстро закрываться. Мы дома. Наконец-то. Автомат ткнулся стволом в полик. Сейчас бы поспать. Но, но, но…
«Калина» подкатила к штабу. Зашуршав тормозами, встала как вкопанная.
– Товарищ прапорщик, я посплю? – На лице Юрки виноватое выражение.
– Конечно, спи. – Вокруг территории части секреты, по пути от ворот до здания штаба встретилось два патруля, на крышах пулеметные гнезда, в саду сооруженные за последние три недели бетонные доты, тщательно замаскированные огневые позиции снайперов и автоматчиков по всей территории части, одним словом, если где можно спокойно поспать, то здесь. Разве что прилетит шальной снаряд…
– Ну, тогда я. – Он закрыл глаза, и я даже еще не успел вылезти, как он вырубился.
– Утух. – Усмехнувшись, я выбрался из салона, аккуратно прикрыл дверцу. Юра даже не пошевелился. Путь спит.
В штабе меня ждали.
– Хотел наконец-то выспаться, а тут ты со своими приказами, – начал я вместо «здрасьте», но высказать претензии не удалось. Виктор шагнул навстречу и заключил в свои медвежьи объятия.
– Рад, рад, рад, что живой! – пробормотал он.
– Не дождетесь. – Я вымученно улыбнулся.
– Да и сами не хотим, – ответно усмехнулся он, отстраняясь и показывая мне на одно из стоявших вокруг стола кресел.
– Что случилось? – Моя душа не настолько наивна, чтобы считать столь экстренный вызов лишь желанием воочию порадоваться моему здоровью.
– Случилось. – Виктор приземлился в соседнее кресло. – Вот Востротин еще подтянется… И где его черти носят? – Пащенков пнул стоявшую под столом урну. Та упала и покатилась по полу. Я бросил взгляд на остальных членов совета и по их пасмурным лицам понял – они в курсе происходящего. Значит, в неведении оставался я один. Поняв, что Виктор так и будет продолжать играть в молчанку, потребовал: