Мы выбираем звезды

Андерсон Пол Уильям

– Gracias, – откликнулась Кира, подавив искушение согласиться. Паренек и впрямь симпатичный и вроде бы понимает, что к чему на белом свете, но надо думать о другом. Ли. Гатри. «Файербол». – Мне очень жаль, но ничего не получится. Развлекайтесь сами. Удачи. – Девушка свернула в первый попавшийся коридор.

Она отыскала зальчик с креслами, села в одно из них и принялась изучать рекламный буклет. К нему прилагались карты. Три выхода, на значительном удалении друг от друга. Леггатт вряд ли отправил своих громил стеречь все выходы до единого. Значит, выбраться можно.

Почему-то

эта мысль не принесла облегчения. Что такое «Пустыня»? Она пробуждает в человеке зверя, но не затягивает в себя всеми правдами и неправдами, не пытается переделать. Там, снаружи, авантисты с их тюрьмами и исправительными центрами, цензурой и лозунгами, государственным контролем за образованием и экономикой с целью максимально рационализировать сознание. Они не слишком в том преуспели, верно? Однако, пока добивались своего, прикончили множество людей. Ей, Кире Дэвис, сейчас тоже грозит смерть – или нечто более ужасное.

Кира встала, ориентируясь по карте, добралась до ближайшего выхода, осторожно вышла на улицу, смешалась с толпой и быстрым шагом двинулась прочь. Ее внимание привлек ларек с вывеской «Будущее». Изнутри доносился монотонный голос: «… ваша психическая проекция посылается в грядущее через пространственно-временной континуум…» Девушка отвернулась и заметила вывеску «Еда».

Забегаловка оказалась вполне приличной. Кира проглотила две порции burrito* [Burrito ( исп.) – мексиканское мясное блюдо.] и запила их холодным, необыкновенно вкусным пивом, а на десерт получила от хозяйки указания, как добраться до кофейни мамаши Лакшми.

Кофейня представляла собой двухэтажное металлическое сооружение, примечательное разве что террасой с большим во всю стену, экраном, на котором сбегались со всех сторон к Кришне охваченные любовью пастушки*. [Кришна – индийское божество. Когда он в образе пастуха играет на свирели, окрестные пастушки бросают своих мужей и домашние дела и бегут к нему, чтобы танцевать вместе с Кришной на берегу реки.] Из пустынного фойе, повернув направо, посетитель попадал в ресторан с баром, а слева находился игральный зал. За стойкой сидела темнокожая женщина.

– Мне нужен номер, – сказала Кира.

– Десять долларов в час. Клиентов не водить.

– Я хочу остановиться на ночь. – Кира почувствовала, что краснеет.

– Десять долларов час до двадцати одного ноль-ноль. Затем ночные расценки, по сто долларов. Расчет в девять утра.

– Слишком много и дорого. – Впрочем, Кира утолила голод, а потому пребывала в покладистом настроении. – Плачу ровно сотню за все, считая с этой минуты.

– Идет, – мгновенно отозвалась женщина.

Учись торговаться, девочка, сказала себе Кира, иначе от всех твоих денег в два счета ничего не останется.

– Ко мне должны прийти. Меня зовут Эмма Бовари. БОВАРИ.

– А посетителя? – поинтересовалась женщина, внося сведения в компьютер.

– Вам обязательно нужно знать?

– Да, ради вашей же безопасности. У нас тут порядки строгие.

– Джон Смит, – произнесла Кира после паузы, которая понадобилась ей, чтобы вспомнить вымышленное имя Ли. Женщина фыркнула, но ввела данные в машину и выдала девушке ключ.

Номер

на втором этаже не отличался изысканностью обстановки, но был сравнительно чистым. В нем имелись ванная и древний мультивизор. Уличный шум внутрь практически не проникал. Кира хотела было послушать новости, однако передумала. Сперва она немного отдохнет. Бросит на пол саквояж, скинет туфли, свалится на кровать…

Кира была в космосе, посреди потока Тауридов*. [Тауриды – метеоритный поток.] Странно, что эту вековую угрозу человечеству можно различить лишь на экране радара. Невооруженным глазом видны были только звезды, по-зимнему ярко сверкавшие во мраке. В рубке горел свет, поэтому из великою множества звезд виднелись разве что несколько сотен. Ускорение прекратилось, наступила невесомость. Кира парила в полном одиночестве. Затем возникло видение, игра тусклого света и призрачных теней: комета развернулась, рыскнула из стороны в сторону и умчалась по орбите к далекой Земле. Триста миллионов тонн первобытной материи, лед, камень и пыль. Если комета врежется в Землю, она принесет смерть, разрушения и год без лета. Она слишком хрупкая, чтобы ее можно было отклонить: приложение необходимой силы разнесет комету вдребезги, причем неуправляемые осколки будут ничуть не менее смертоносны. Следовательно, выход один – уничтожить, распылить, и поскорее. Однако ядерные взрывы подобной мощности приводят к тому, что в пространство словно выстреливается заряд шрапнели, и может случиться так, что на пути заряда окажется корабль-разведчик…

Девушку разбудил стук в дверь. Она села и судорожно сглотнула. В окно заглядывало заходящее солнце. Господи Иисусе, неужели она столько проспала? Стук повторился. Кира поспешила отпереть. Вошел Роберт Ли: костюм типичного жителя Запада, за спиной рюкзачок с Гатри, в левой руке чемоданчик. Кира заметила, что с запястья Боба исчез информатор, посмотрела Ли в лицо.

– Привет. – Ли криво усмехнулся, его голос прозвучал как-то безжизненно.

– Bienvenida, – нерешительно откликнулась Кира. – Долго же вы добирались. Что-нибудь стряслось?

– Ничего серьезного, – Ли запер дверь. – Я задержался потому, что потратил на поиски необходимого больше времени, чем предполагал.

– Выньте меня из мешка и объясните, черт подери, что происходит! – потребовал Гатри.

Ли достал металлический ящик и поставил на стол.

– Меня не пропускали внизу. Пришлось выяснять отношения через интерком. Все стали такие осторожные, просто жуть.

– Я думала, на Кварк-Фейр нет никаких запретов.

– Не совсем верно. Если Сепо узнает, что сюда пронесли… – Ли рухнул в кресло и уставился перед собой невидящим взором.

– За приличную цену, – добавил Гатри. – Я слышал, как ты торговался.

– Дело того стоило, сэр. Я никогда раньше ничем подобным не занимался, но слышал, что такое возможно, и постарался выяснить, где именно.

– Вы о чем? – не поняла Кира.

– Я сперва отдышусь, ладно? – проговорил Ли. – Тема не то чтобы приятная.

– Я могу спуститься и принести чего-нибудь выпить. Хотите?

– С радостью пропустил бы стаканчик бурбона, но сегодня мне лучше обойтись без алкоголя.