Мы живем дальше
Шрифт:
– Конечно, можно, - ответила я ей с улыбкой и вышла.
Лисса была права, что Дмитрий шел ко мне, так как я увидела его, как только вышла из Дворца. Возможно этот день и вправду отличный, что можно и порадоваться.
Еле сдерживая радость, я подошла к мужу и потянулась за поцелуем, вытянув губы, а Дмитрий с широкой улыбкой увернулся и чмокнул меня в щеку. Округлив глаза, я посмотрела на его бессовестное лицо и шутливо ударила его в грудь, призывая задуматься над сделанным только что поступком.
– Не виделись с
– Даже ничего не скажет.
– Здравствуй, Роза, - сказал он, оборачиваясь на меня и снова сосредоточившись на пути.
– Да куда ты идешь?
– спросила я, пытаясь понять ход его мыслей, но он ничего мне не ответил.
А отвечать, как оказалось, и не надо было, так как завернув за какой-то неприметный дом, я увидела здание больницы и сразу начала тормозить, упираясь ногами и цепляясь руками в его запястье, таща обратно, подальше от этой злосчастной больницы.
– Нет-нет, Дмитрий, куда угодно, только не туда, умоляю, - проговорила я жалостливым голосом.
Дмитрий остановился, и я могла упасть, так как все мои силы были направлены на то, чтобы оттянуть его от этого места под названием “больница”, но теперь он схватился за меня и удержал от столкновения с землей.
– Почему, Роза?
– спросил он, когда я встала на твердую землю и держала равновесие.
– Это твоя мать и родной брат. Что такого в том, чтобы навестить их.
Я покачала головой и зажмурила глаза.
– Это… это просто сложно, Дмитрий. Мне двадцать.
– Двадцать один, - поправил меня муж, и я кивнула, никак не совладав со своей улыбкой.
Недавно я праздновала свой день рождение, и снова запоминающийся. Если в прошлый Дмитрий предложил мне выйти за него замуж (пусть это и было на следующий день, но считаю, что это случилось в мой праздник), то сейчас он устроил романтический день.
Это было слишком мило, слишком романтично. Узнав в пятнадцать, что я буду восхвалять тот день, то скорчила лицо в притворной рвоте, так как по-другому это называют “сопли”, но да, сейчас я никак не могла вспомнить этот день без улыбки.
Проснуться от божественных ласк, съесть на утро восхитительный завтрак и поехать со своим мужем прочь из Двора. О таком дне я мечтала долго, очень долго, особенно, с этими беременностями, дворцовыми делами, всеобщими поездками, которые в сорока процентах кончались нападениями стригов. Но никогда не подумала бы, что это сбудется так: прогулки с Дмитрием, не оглядываясь и не беспокоясь за свою и чужую безопасность, но колы мы все же прихватили. Тогда я ощутила себя простым человеком, который не убил множество стригоев. Да и вели мы себя так же.
Ходили по паркам, болтали, смеялись, целовались, прошли за вкуснейшим, как мне обещал Дмитрий, мороженым около четырех кварталов, и оно оправдало
Это был один из самых потрясающих, солнечных, счастливых, беззаботных дней, которые у меня только были.
Дмитрий сразу понял по моей улыбке, взгляду, да и вообще по всему моему виду, что я вспомнила этот день, и он тоже улыбнулся, возвращая меня на землю.
– Хватит, Роза. Я тебе серьезные вещи говорю, а ты все в воспоминаниях витаешь, - попробовал он меня призвать к совести, но я закусила губу и подошла ближе нему.
– Но это же был прекрасный день, - сказала я, проводя пальцем по рубашке Дмитрия, а он взял мою руку и остановил ее дальнейшее путешествие по его телу.
– Это был восхитительный день, - поддакнул он мне, наклоняясь ближе, и я прикрыла глаза, представляя поцелуй, но знала, что его не будет, поэтому я нафантазировала его.
Как он берет мою голову и притягивает ближе к себе, смыкая наши губы, плюя тем самым на общественность и на их стереотипы. Как его пальцы зарываются в мои волосы, а мои в то время распускают его “конский хвост”. И этот поцелуй длится вечность. Одну маленькую сладкую вечность. Разве я о много прошу?
– Но твоя мать родила, а ты даже не сходила к ней, - жестоко вернул меня в реальность Дмитрий, и мне пришлось открыть глаза.
– Дмитрий…. у меня сейчас такое было.
– Я видел, что у тебя было, - сказал Дмитрий, смотря на губы.
– Они немного двигались.
– Это тебя соблазнило?
– ухмыльнувшись, сказала я, зная, что он закатит глаза.
Дмитрий закатил глаза. Я похлопала самой себе за маленькую победу, которую совершаю каждый день, час, а то и минуту.
– Роза, - устало сказал он.
– Да, тебя это соблазнило, товарищ, - убедилась я, когда услышала этот наигранный уставший голос, как будто мне за шестьдесят и я все еще пристаю к нему, да еще странными методами, например, танцуя вокруг швабры, но он продолжил, как будто и не слышал меня:
– Я даже сходил к Джанин в больницу, а ты, ее дочь, нет. Ее это немного расстроило.
Я отошла от Дмитрия, так как он окончательно и безвозвратно испортил мне настроение, и теперь мне совершенно не хотелось ни романтики, ни прекрасных воспоминаний.
– Мне двадцать один, у меня есть брат, который только что родился. Я не знаю, почему не иду. Не могу пересилить себя. Уже говорила тебе, что признаю, что надо идти, и я доходила!
– До больницы, - напомнил мне муж.
– Ну, хоть до больницы. А дальше все. Просто не могу, как будто стенка невидимая стоит, и никак.