Мы живем на Байконуре. Лето
Шрифт:
– А вы, тогда, – это я девчонкам, – когда они догорят, вытаскивайте их. И в медсанбат тащите. На лавку или в подъезд.
Сашка с Саввой взяли автоматы и полезли в люк, а я стал готовить кульки с песком.
– А песок у вас для чего, – поинтересовалась Венерка. Я объяснил, что для того что б все было как бы по настоящему.
– По настоя-а-ащему – протянула Венерка. – А кто у вас Янек?
– Я сегодня Янек. – сказал я.
– А с Лидой ты тоже по настоящему целоваться будешь? – невинно поинтересовалась Венерка.
– Что й то я с ней целоваться буду? – спросил
– Ну как… у них же с Янеком любовь. А у вас же все, как по настоящему. Так ты с ней в танк полезешь целоваться. Или в медсанбате?
В кино у Янека с Марусей любовь. Да. Но целоваться с Лидкой мне не хотелось. Как это?
– Слушай, – говорю я Сашке, – давай поменяемся? Ты сегодня Янеком будешь, а я, так и быть Григорием побуду. Григорий же обгорел там сильно. А тебе же в песок нельзя..
– А-а-а, – говорит Венерка. – с Лидкой тогда Сашка целуется, а ты со мной будешь. Григорий же в Марусю влюбился…
– Ничего не влюбился, – говорю я. – Когда это?
– Как это когда? Он же ей цветы дарил? Дарил! Значит любовь. Вон в клумбе нарвешь – и показала на палисадник у подъезда.
– Мы в войну играем, а не в любовь, – отвечаю я и лезу в люк, – не будем мы целоваться, и цветы дарить тоже! – И Сашка тоже полез в люк. – Закрывайте.
Венерка не успела мне ответить, как Олег с Саввой опустили крышку люка. Мы с Сашкой сидели скрючившись, вентиль посреди люка не давал развернуться поудобнее. Вытянуть ноги мешали мусор и кирпичи – они тоже занимали место, а на грязь на земле садиться не хотелось. В щель посыпался песок. Пока я устраивался удобнее, часть песка попала за шиворот и потекла по спине… Ничего. Отмоюсь вечером. Лишь бы не на голову, а то потом не вымоешь… по крышке люка затопали чьи то ноги. Железо толстое, по этому не громко.
– Горите! – кричал Савва. От пыли в люке дышать было уже нечем.
– Горим! – закричал Олег и раздались звонкие удары по железу люка, аж в ушах звенело. – Попадание! Ещё попадание! – наверное кирпичом лупил.
– Горим! – закашлялся я. – Григорий! Григорий, стоп машина, вылезаем!
Люк не открывался.
– Открывайте! Горим! – кашлял и кричал я.
– Санитаров ждем, – отвечал Савва. – Сейчас.
Кто то все бил и бил кирпичом по крышке люка. В ушах звенело. От пыли я кашлял.
– Давай сами попробуем, – прокашлял я Сашке и мы попытались поднять крышку люка. Одному её поднимать было тяжеловато, но вдвоем мы должны были справиться наверняка.
– Толкай, – прокашлял Сашка.
Крышка не открывалась. Наверное кто то на ней стоял. Хоть удары прекратились.
– Спасайте! Задыхаемся! – кашлял я.
– У санитаров сил нет люк открыть – засмеялся Олег, – сгорите там!
– Сейчас, сейчас! – голос Венерки.
Вдруг люк открылся. Его поднял Вовка.
– Задохнетесь там, танкисты! – сказал он ухмыляясь, – и санитары не спасут.
Мы с Сашкой с кашлем, выплевывая из легких песок, вывалились из тесной, душной, пыльной башни на волю. Вдохнули воздуха. Как же хорошо просто лежать на земле… кашель потихоньку проходил.
– В санбат, в санбат! – говорили Венерка
– Нет, нет, мы в часть. – отвечали мы с Сашкой. Вдруг будут заставлять целоваться? – Мы в часть сестрички, мы не сильно ранены…
Игра в танкистов как то сама собой прекратилась. Мы с Сашкой выжили и воевать больше не хотели, стали вытряхивать песок из одежды и головы. Савва с Олегом тоже почему то гореть в танке сегодня не хотели. Может завтра. Вовка смотрел сколько из нас высыпалось песка и смеялся. Девчонки сидели на трубе возле крана с водой и ждали когда мы придем к ним в медсанбат.
Мы подошли умыться. Хорошо вода сегодня есть. Я, став над краном, не спеша умылся, прополоскал рот, высморкался и наконец долго, со вкусом пил воду. Потом Сашка.
– Что, на сегодня всё? – спросила Венерка. – Доигрывать завтра будем?
Мы с Сашкой переглянулись.
– Мы тогда после фильма завтра вас здесь будем ждать мальчики. – продолжила Венерка. – Правда Лида?
– Ну не знаю… как получится… – промямлил я.
– Мало ли что завтра случится… – поддержал меня Сашка.
Больше играть в танкистов не хотелось. Тем более целоваться. Вовка уже не смеялся. Он ржал как лошадь и катался по лавке от смеха.
На следующий день, после фильма мы встретились с Сашкой у его подъезда. Разговор само-собой завязался о только что просмотренной серии. В разгар обсуждения подошел Вовка.
– Танкисты! Вы сегодня как, в танке гореть будете?!
– А что, ты с нами? – поинтересовался я.
– Не… я в магазин за хлебом. – Вовка хитро ухмыльнулся. – Просто там на лавке Венерка вас дожидается. Если играть будете, то подождите меня, я быстро! Очень уж посмотреть охота…
Мы с Сашкой переглянулись и подумали, что сегодня хороший день, что б покататься и пошли по домам за велосипедами.
Больше в ближайшие дни мы в танкистов с Сашкой не играли, находя для этого разные веские причины. С девчонками только свяжись – потом не отстанут. Так то это я про Венерку. Лидка то молодец, как говорится «свой парень», ей целоваться не надо.
Тайна.
В пятницу вечером я, Сашка и Олег катались на велосипедах по дорожкам площади Королева. Это занятие мы любили. Кататься здесь можно по разному: то кто быстрее, то наоборот, кто медленнее, то кто по бордюру, а кто по ступенькам. Здесь и встретился нам мой одноклассник Виталька. Живет он в доме возле кинотеатра «Сатурн».
Так то у нас в каждом районе школа есть. Все ходят в школу в своем районе. У нас так вообще 2 школы рядом и с нашего дома ребята хоть в нашу 211 ходят, как мы Сашкой, хоть в 187, как Савва или Лидка. А Виталька хоть и учился в моей школе, но жил в соседнем районе и ходить по идее должен был в 178 школу, ну на худой конец в 174. У нас в классе он появился только в этом году. А как попал в нашу школу – отмалчивался.
– Привет! – поздоровался Виталька. – Знаете! Новый фильм про индейцев! Апачи! Афиша – во! – И он показал какая именно афиша. – С субботы начинается!