Мяч круглый, поле скользкое
Шрифт:
— Отомстите за Трофимку, и не забывайте — там горе в Алма-Ате, нельзя нам проигрывать.
— Знамо дело. Ты не мечи икру, Атаман, понимаем. Будем биться. Юра, не подведи, — закончил собрание комсорг.
Событие одиннадцатое
Он был в прекрасной спортивной форме. Правда, на животе она уже не застегивалась.
Качаюсь по два часа в день, а мышцы не растут! Подскажите, что не так с качелями?
Расскажи богу о своих планах — потом вместе посмеётесь. Он на небесах, ты… Ну, хоть, надо надеяться, пока не там. Лобановский, исходя из возможного состава, прикинул, что в центре поля им с «Шахтёром» не тягаться, и предложил проскакивать этот проблемный участок, длинными передачами заносить мяч как можно дальше
А ещё Валерия Васильевича напрягло многолюдье. Казалось бы, играет аутсайдер вечный из какого-то там Казахстана (где это вообще?) и середнячок с Украины — рядовой матч пятого тура. И — полный до краёв стадион! Да был бы хоть Арисага, тогда ещё понятно — на него б пришли посмотреть, всё-таки первый негр в Советском футболе. А талант какой! Но нет: Трофимку отправили в Алма-Ату ещё из Донецка. С помпой отправили. Прямых рейсов нет, так Тишков огромный «Боинг» прислал. Десятки тысяч рублей на горючее ради одного хромающего негритёнка. Травмированный Степанов не полетел — остался подбадривать осиротевшую команду.
И вот — полный тридцатитысячник. Не на игру пришли поглядеть — на проштрафившихся шахтёров. Скандал на всю страну! Четверых арестовали — главного арбитра, бокового, секретаря горкома ВЛКСМ донецкого, который за молодёжь и спорт отвечает, и первого секретаря. КГБ быстро этих жучил на чистую воду вывел. Говорят, мол, команда не знала. Врут, скорее всего — как можно не знать! Видно ведь было, что оба раза сбивали Теофило в штрафной.
Не редкость в советском футболе договорные матчи и купленные судьи. В этом как раз году в другой истории под занавес сезона произойдёт ещё более вопиющий случай. Прямо фантастический! И никто не пострадает. Дело было так: два аутсайдера небывалого двухступенчатого чемпионата, СКА (Ростов) и «Торпедо» (Кутаиси), сыграли последний матч вничью — 3:3, при этом в обеих командах форварды отметились хет-триками. Владимир Проскурин — за СКА, а Джамал Херхадзе — за «Торпедо». И набралось у бомбардиров по 16 мячей — лучшими в стране стали, догнали Николая Осянина из «Спартака». Того самого, который праздник в Алма-Ате обломал. Для сравнения, у «Золотой бутсы» 1969 года болгарина Петра Жекова из софийского ЦСКА — 36. Нет результативности в советском футболе.
И вот приз газеты «Труд» кому давать? Всей стране ясно, что последний матч договорной. И прикрыли глаза, нашли соломоново решение спорткомитетчики.
Из-за того, что, по мнению журналиста газеты «Футбол-Хоккей» Геннадия Радчука, Херхадзе и Проскурин забили по три мяча в последнем матче в результате сговора, приз газеты «Труд» достался Осянину с формулировкой: «Решение мотивировано тем, что Н. Осянин — игрок команды, ставшей чемпионом страны; забитые им мячи в решающих матчах с командами „Динамо“ (Киев), ЦСКА, „Динамо“ (Москва) практически определили победу „Спартака“. Учитывается также то, что Н. Осянин выступал в составе сборной СССР и в чемпионатах страны провёл около 250 матчей».
Как же! Наши советские люди такого знать не должны, решили чиновники от футбола. У нас руссо футболисто — облико морале. А вот с этим матчем не срослось так. Вмешались два члена Политбюро.
Первый такой матч в СССР — вот тридцать тысяч человек и пришли посмотреть на инфантов, мать их, терриблей.
Вадим Степанов глянул из раздевалки на волнующееся море болельщиков и выдал очередной экспромт:
— Это как, едрёна мать,
Крики эти трактовать?
Мы пришли в футбол постукать,
А они пришли орать.
— Выходим уж, — вздохнул
Лобановский сидел на скамейке и рас… нет, не раскачивался. Пока. Это язва — болел желудок, вот и качался, отвлекаясь от боли и сосредотачиваясь на футболе. Сейчас-то нет. Все язвы от нервов?! Ну, это пока австралийцы хеликобактеру эту не распознали, так думали. Переезды, питание чем попало и когда придётся из хреново помытой в столовых посуды. Теперь вылечат. Не будет качаться.
Лобановский сидел на скамейке и расстраивался. Ветер смешал все карты — дул он порывами, и прямо навстречу летящему мячу, что пытались забросить защитники «Кайрата». Что-то менять теперь до перерыва поздно. Он, конечно, попытался организовать атаки через правый фланг — там посильнее состав, но нет. Не выходит. «Шахтёр», напуганный, ушёл в глухую оборону. Центр поля не отдал, а вот от ворот нападающих оттеснил — теперь все почти горняки на своей половине, и дерутся как черти, на каждый мяч вдвоём, а то и втроём кидаясь.
А ещё — дикий свист и ор на стадионе, прямо как в Мексике или Бразилии какой. Тяжело играть «Кайрату» — от него требуют наказать горняков. Ждут голов, требуют их, а «Шахтёру» посреди источающей ненависть и презрение тридцатитысячной торсиды играть уж и вовсе в лом. Закидали бы пивными банками, были б они в СССР.
Голевой момент тренер, на секунду отвлёкшийся взглянуть на табло с часами, прозевал. Кто-то послал мяч поперёк поля, метрах в пятнадцати от ворот, и Квочкин, высоко выпрыгнув, боднул его головой. По воротам не попал, да и по мячу почти — пощекотал макушку круглый и направление сменил. И вот тут подскочил Севидов и точно — почти точно — послал его в ближнюю девятку. Не забил, перекладина. Мяч отскочил к горнякам, а те, все вместе, чуть не впятером, решили выбить его подальше. Один попал, второй, двое соседей махнули мимо — а мячик взмыл, описал параболу и опять оказался у головы Севидова. Забывший было в пылу сражения о раздутой щеке Юрий второй раз испытывать чудовищную боль не захотел — принял мяч на грудь и вместе с ним ввалился в ворота, благо голкипер Дегтерёв, закрытый защитниками, из поля зрения его потерял.
Судья свистнул и побежал к боковому. Лобановскому тоже показалось, что Севидов локтём мяч подправил — но далеко, да и народу в площади ворот больше, чем шпрот прибалтийских в банке. Совещались долго. К арбитрам потрусил капитан горняков Анатолий Пилипчук. Сделал он это зря: неизвестно, засчитали бы мяч, или нет, но когда товарищ с повязкой замахал рукой на ворота, стадион взорвался чудовищными матюгами. Судья самоубийцей не был. Он ещё раз свистнул и указал на центр поля. За всё на свете нужно платить, а уж за глупость — особенно, и всегда. Не увернёшься.
Минут пять «Шахтёр», разыграв мяч с центра, перекатывал его вблизи своих ворот. Такое ощущение, что одни мазохисты собрались. Стадион вновь начал реветь — ещё минута, и даже дисциплинированные советские болельщики повалили бы на поле. Поняв, что заигрались, горняки поползли в атаку — а «Кайрат» расслабился, ещё не осознал, что игра не сделана. Лобановский рванулся к полю и стал кричать, чтобы смотрели за левым флангом. Докричался, или сами увидели — но полузащитники кинулись к пробирающемуся почти по черте Виктору Орлову.
Опоздали чуть, помешать сместиться в середину не успели, но и Орлов поспешил, заметив рывок. Ударил издали, и Масик легко взял мяч.
Валерий Васильевич плюхнулся на скамью. Уж такого он от гиганта не ожидал! Даже перед матчем напомнил, уже столкнувшись с тем, что кайратовский вратарь довольно свободно трактует правило четырёх шагов. По сегодняшней игре пять ему бы простили, но Бубенец увидел, что правый фланг у «Шахтёра» голый и понёсся с мячом в руках через всю штрафную к черте. Выбил. Красиво, и ветер как раз утих. И Абгольц классно обработал. И тут — свисток: не четыре, а целых семь шагов. Свободный.