Мясорубка
Шрифт:
– Ну как впечатление, Эндрю?
– Чистая работа, – ухмыльнулся Маховски. – Ловко вы их надули, просто высший класс.
Лианозов посмотрел на журналиста.
– Вы сами все видели, Майкл. Какие выводы вы сделаете, это уже ваше дело.
– М-да… Вы правы, все иллюзии растаяли как дым. Они хотели нас ухлопать, теперь я в этом не сомневаюсь. Спасибо, Вадим, что помогли нам выбраться из этого дерьма.
Лианозов ободряюще похлопал его по плечу:
– Все страхи остались позади, теперь не о чем беспокоиться… Майкл, вас, очевидно, интересуют подробности?
Брэдли даже опешил.
– Почему? Неужели я не заслужил того, чтобы знать правду?
– Вы это заслужили больше, чем кто-либо другой, – мягко заметил Лианозов. – Майкл, Эндрю… Вам пора собираться в путь. Существует лишь один человек, который способен дать полный и исчерпывающий ответ на любой ваш вопрос. И с этим человеком, Майкл, вы вскоре встретитесь.
ГЛАВА 64
Мелентьев и Паркинсон действовали строго по плану. Ровно в 23.00 спецгруппа Мелентьева проникла внутрь здания фонда на улице Воровского. На этот раз мы сознательно опустим технические подробности, нам важен лишь конечный результат. Следом за ним второй волной в здание вошла команда Паркинсона. В его распоряжении было девять человек, и каждый из них имел немалый опыт участия в подобных делах. Люди Мелентьева и Паркинсона обязаны были общими усилиями обеспечить для спецов Ройтмана доступ к компьютерным базам данных. После окончания «кампании» они должны были перевезти документы и архив в заранее оборудованное место.
Обезвредить троих охранников удалось без особых проблем – они даже не пытались сопротивляться. Люди Мелентьева быстро прочесали первый и второй этажи, затем обе команды поднялись на третий, где находились компьютерные залы. Здесь они обнаружили еще одного охранника, но и этого изолировали без шума. Примерно с полминуты спецы колдовали над цифровыми запорами, но затем им удалось разблокировать все двери.
Паркинсон первым вошел в компьютерный зал. Просторное помещение было погружено в полумрак, лишь мерцали экраны включенных терминалов. На всех без исключения мониторах крупными буквами была набрана надпись:
FUCK YOU!
Идя на серьезное дело, экс-полковник сил специальных операций армии США полковник Паркинсон внутренне готовил себя к любым неожиданностям. Точно так он поступил и сегодня, заранее внушая себе, что во время налета охранники могут оказать им серьезное сопротивление. Он не исключал также и вариант с кровопролитием. Единственное, чего он заранее не мог предположить, так это того, что все они окажутся в западне.
– Назад! – рявкнул Паркинсон.
Но было уже поздно что-либо предпринимать. Потому что уже в следующее мгновение окружающая реальность превратилась для Паркинсона, Мелентьева и их людей в кромешный ад.
С оглушающим грохотом в коридорах и помещениях стали взрываться спецбоеприпасы. Светошумовые гранаты не способны причинить серьезный вред человеку, но зато они способны ослепить на время, оглушить и лишить его воли к сопротивлению и способности ориентироваться во времени
Паркинсон хребтом почуял опасность и метнулся под прикрытие стены. Он согнулся и прикрыл голову руками, но это не очень-то ему помогло: все его тело превратилось в сплошной клубок обнаженных нервов, словно с него заживо содрали шкуру.
И все же это был крепкий и хорошо подготовленный человек. Когда душераздирающие звуки перестали рвать на части барабанные перепонки, он выпрямился и, хотя в его глазах по-прежнему хороводили цветные пятна, расстегнул кобуру и попытался достать пистолет. Но ему не позволили этого сделать. Он даже не успел заметить, как его уронили на пол. Понял это только тогда, когда от нового сотрясения у него загудела от боли голова. Затем некто крепко уперся коленом ему в позвоночник и с хрустом завернул руки назад.
– Михаил Егорыч, принимай народ по описи…
Дмитрий Щербаков был экипирован по полной программе, его лицо скрывал от любопытных взглядов шлем с притемненным забралом из бронебойного стекла. Лицом к стене выстроилась шеренга безоружных людей, выряженных в камуфляж, многие из них были в наручниках. Еще двое их коллег лежали кулем на полу, эти еще не успели прийти в сознание. По коридору прохаживались бойцы спецгруппы «Шторм», в руках поднятые дулом вверх короткоствольные автоматы, лица скрыты шлемами.
Генерал-майор Шеховцов, начальник отдела КРО Московского УФСБ, в отличие от Щербакова и его коллег, был одет в штатское. В руке у него была портативная рация.
– А эти двое чего разлеглись?
– В отключке, – пояснил Щербаков. – Оказали сопротивление.
– А ты их, случаем, не пришил? – с подозрением в голосе спросил генерал.
– Не боись, Егорыч, скоро очухаются.
Щербаков еще раз пересчитал людей в шеренге:
– Одиннадцать, плюс еще Мелентьев. Можете забирать.
Шеховцов поднес к губам рацию. Спустя минуту на этаже появились плечистые люди в штатском. Контрразведчики без особых церемоний брали за шиворот своих «коллег» и волокли их вниз, где у входа уже поджидал транспорт.
Когда мимо них тащили упирающегося Мелентьева, Шеховцов негромко скомандовал:
– Стойте. Мелентьев, ты ничего не хочешь нам сказать?
Мелентьев процедил ругательство, за что тут же получил по почкам.
– Уберите отсюда дерьмо, – скомандовал Шеховцов.
– Недолго ему коптить небо осталось… – сказал Щербаков.
– Это точно, – согласился с ним генерал. – Сдается, что он так и не понял, кто его взял.
– Все он понял, только виду подавать не хочет. Гордый… Егорыч, как идут дела на Сретенке?
– Как по маслу. Они уже управились.
– У нас вроде тоже неплохо получилось, – засмеялся Щербаков.
Они прошли в компьютерный зал, где вдоль стены выстроились люди из команды Паркинсона и спецы Ройтмана.
– Джентльмены, кто вам дал право нарушать священное право собственности? – громко спросил Щербаков. Свою фразу он тут же перевел на английский.