Мятеж диких эльфов

Лэй Мэри

Световая дорожка вела туда, по всей видимости, в небольшое поселение. Девушку одолевал страх неизвестности и инстинкт самосохранения, но Ева доверяла магии и верила, что она не отправила бы ее на смерть.

По мере приближения домики стали более явственными. Это были неприметные деревянные хижины, расположенные на маленьком расстоянии друг от друга. Складывалось впечатление, что жители специально построили их таким образом, чтобы сохранить близость. Солнце садилось, и в некоторых домах уже горел свет. Значит, поселение не было заброшенным.

Ева не успела построить догадки,

кто здесь живет: обитатели показались сами. И, увидев их, эльфийка по-настоящему испугалась, забыв о непоколебимом доверии магии.

– Заблудилась, голубка? – доброе слово звучало с иронией и больше настораживало, особенно прозвучав из уст нахала из студенческого кабака, который глумился над эльфийками со своей компанией.

Девушка встретилась со взглядом цепких каре-зеленых глаз, излучающих какую-то звериную энергию. Медальон на шее перестал светиться, значит, она была в правильном месте, но сулило ли это что-то хорошее?

Глава 5

– Тебя так и тянет к неприятностям, – усмехнулся дикарь. У него были резкие черты лица, что придавали ему некоторой суровости, особенно темные густые брови. И в целом молодой человек имел разбойничий вид.

– Где я? – дрожащим голосом спросила Ева, понимая, что ступила на чужую территорию, тщательно охраняемую.

– Правда, сумасшедшая, – прыснул грубиян, – память отшибло? А куда ты шла?

– Эй, Боджи! Что там у тебя?! – послышались крики.

Из-за домов вышло еще несколько парней. Все они были темноволосыми с прозорливыми блестящими глазами, а в атрибутах одежды непременно присутствовала меховая отделка. Компания выстроилась полукругом, примагнитив взгляд к Еве. Она чувствовала себя кошкой, загнанной в ловушку собачьей сворой. Девушка могла рвануть в лес, но вряд ли смогла бы убежать, а только вызвала бы азарт и гнев у неприятелей.

– Как далеко залетают феечки, – бросил насмешку самый молодой на вид парень. Каштановая прядь волос спадала на одну сторону, затеняя лицо.

– Я не фея, а эльф! – заявила девушка. Она ничего не имела против фей, но ошибочное сравнение вызывало злобу из-за невежественности общества, кто не удосуживался даже разобраться в разнице народов.

– Тебе же хуже, – оскалился Боджи.

У Евы подкашивались коленки. В голове она пыталась составить какое–нибудь заклинание, но мысли не слушались, поддавшиеся панике. Она была одна в западне посреди леса и не представляла, у кого искать спасения. Но подмога подоспела, точнее, эльфийка увидела приближающуюся к ним девушку и возложила на нее надежду.

– Чего столпились, как шакалы?! – рявкнула незнакомка. Ее твердый настрой заставил компанию расступиться, – Потом удивляемся, почему к нам не заходят гости! Поглядите, перепугали бедную девушку!

– А нам такие гости не нужны! – высказался самый молодой парень.

– Прикуси язык, Киба! Надо было лупить вас в детстве! Совсем уже распоясались! – возмущалась спасительницы Евы. Внешне она была похожа на остальных, что говорило об их родстве. Длинные темные волосы девушка заплела в мелкие косички.

– Она эльф! – не унимался Киба.

– Да какая разница! Мне уже надоело, что нас дичатся из-за ваших дебошей! Брысь отсюда! –

гаркнула девушка, и компания нехотя отступила.

С души Евы упал камень, она мгновенно воспылала к незнакомке любовью и доверием. Девушка повернулась к гостье, взгляд ее был строгим, но не враждебным:

– И что тебя занесло в волчье логово?

– Вы оборотни? – озвучила Ева давно созревшую догадку.

– Да, прости моих братцев, иногда они перегибают палку с дикарством. Идем в дом, выпьем по сбитню.

Внутри хижины оказалось уютнее, чем снаружи: здесь чувствовался дух семейного очага, а не одичалости. В печи потрескивали угольки, судя по аромату еды, там готовилось сытное варево. Хозяйка дома подошла к столу и налила из кувшина в чашку напиток, пахнущий медом и травами. Протянув сбитень Еве, она решила представиться:

– Меня зовут Ама, а тебя?

– Ева. Благодарю за гостеприимство и простите, что доставила вам хлопот.

– Пустяки. И как ты сюда забрела, Ева?

– Сама не знаю. Хотела прогуляться по лесу, изучить травы, и вышла на эту деревню. Я недавно в этой местности, – сочинила на ходу эльфийка.

– Учишься в Магнилиуме?

– Да, только поступила.

– Я тоже хотела, но потом родители умерли, и на моем попечении осталось два оболтуса. С одним из них ты уже познакомилась, Кибой.

– Вы все в этой деревне друг другу родственники?

– По крови не все, но в целом мы как одна большая лохматая семья.

Ама располагала к себе, она напоминала мудрую тетушку, хоть ей и было не больше тридцати лет. Необходимость в заботе заставила ее рано повзрослеть и стать опорой семьи. Скорее всего, из-за домашних хлопот Ама редко проводила время за непринужденными беседами, и встреча с Евой стала отдушиной. Девушка делилась комичными историями из жизни, словно они были закадычными подругами.

– Я так старалась вырастить из них интеллигентных джентльменов, отправила получать образование, а они все равно остались шалопаями, как и вся шайка их бесноватых дружков. Самая главная догмата оборотней – свобода, поэтому этот дух не приручить, как бы не пытался.

– Им повезло, что у них есть такая заботливая сестра, – выразила слова поддержки фейри.

Солнце начинало заходить. Ама выглянула в окно и крикнула кому–то, чтобы позвал ее брата. Когда на крыльце послышались шаги, Ева ожидала увидеть Кибу, но в дом вошел другой оборотень. Его девушка тоже видела в кабаке, он утихомиривал своих взбалмошных сородичей.

– Хиро, это наша гостья Ева. Проводи ее до Магнилиума, – обратилась к брату Ама.

– А, что, она сама не дойдет? Сюда же нашла дорогу, – буркнул оборотень.

– Уже смеркается. Мы же не отпустим девушку одну бродить по темному лесу.

– Все в порядке, Ама, не нужно переживать, – вмешалась в разговор Ева.

– Нет уж, у тебя и так сложилось негативное первое впечатление об оборотнях, я не хочу, чтобы и дальше так продолжалось.

Хиро выглядел недовольным, но промолчал, что означало, видимо, согласие. На прощание Ама обняла Еву. Она всегда мечтала о младшей сестре, а не братьях-хулиганах, поэтому всего за несколько часов почувствовала к эльфийке материнскую нежность.