Мятежная дочь Рима
Шрифт:
— Да! Брассидиас явился в крепость в сопровождении своих декурионов, чтобы встретиться с варварами. Он сказал, что его вскоре переводят в Галлию, рассказал, что император при смерти и все гадают, кто станет его наследником. И еще о том, что войска снимают с Адрианова вала и отправляют на континент, чтобы предупредить начало гражданской войны.
Марк продолжал упорно молчать. Валерия, не понимая, что с ним такое, окончательно растерялась. Что происходит? Что ему известно об этом?
— Варвары хотят полностью изгнать римлян из Британии, — продолжала она. — Если тебе удастся добиться подкреплений с юга, ты сможешь отразить нападение, возможно, даже остановить их. Или даже опередить их и напасть первым.
Марк рассеянно разглядывал гобелен на стене с вытканной батальной сценой.
— А где Савия?
Учитывая новости, которые она привезла, вопрос прозвучал, мягко говоря, странно.
— Мне пришлось оставить ее. Она пообещала обмануть их… что бы они не сразу послали за мной погоню.
— Значит, кельты освободили ее? Так ты, кажется, говорила?
— Да, но она сказала, что ей не нужна такая свобода…
— А что они сделали для тебя?
Кровь бросилась ей в лицо.
— Меня держали в плену почти полгода…
— Прекрати! — ледяным голосом отрезал он.
Валерия растерянно глянула на него:
— Марк, я тебя не понимаю… В чем дело?
— Прекрати врать. Я уже и без того натерпелся достаточно унижений!
— Врать?! — Ей показалось, она ослышалась.
— Ты ведь не шпионила за Арденом Каратаком, не так ли? Ты мне солгала!
— Неправда!
— Все, что ты рассказала мне, он выболтал тебе в постели!
— Это не так!
— Неужели? Тогда ответь мне на один вопрос. Смотри мне в глаза, Валерия. Ты спала с этим отвратительным, презренным, лживым мерзавцем, что похитил тебя? Спала или нет?
Откуда он узнал?! От ужаса у Валерии язык присох к нёбу. Встав, муж снова навис над ней — только на этот раз он весь кипел от ярости и пережитого унижения.
— Так ты спала с ним или нет? Молчишь? Выходит, ты осрамила и опозорила меня, ты запятнала грязью мое имя, ты опорочила мою честь так, что любой гражданин Рима, будь то мужчина или женщина, может смеяться мне в лицо!
— Как ты можешь так говорить?! — У Валерии разом пропал аппетит.
— Говори! Правда ли, что ты играла роль языческой богини на одном из их варварских празднеств… что ты плясала на церемонии жертвоприношения… что ты скакала верхом и охотилась вместе с их мужчинами, жила в грязи, словно крестьянка, ела с ними, как варварка — вот как сейчас у меня на глазах! — тем самым опозорив свою собственную семью на несколько
Никогда не ожидавшая от обычно спокойного Марка подобного взрыва ярости, Валерия разрыдалась.
— Марк, я скакала сюда предупредить тебя…
— Ты приехала, чтобы меня предать! — прогремел он.
— Нет, Марк, нет! Все было не так! Тебя обманули!
— Где, в каком именно месте варвары собираются атаковать Вал?
— Здесь!
— Значит, по-твоему, выходит, что я должен собрать все свои силы именно здесь, где оборона Вала и без того сильнее, чем где-либо еще?
— Да, да! — рыдала она. — Здесь! Я почти уверена в этом! Как только я услышала о том, что он собирается напасть, я тут же бросилась предупредить тебя… хотела спасти тебе жизнь…
— Чью жизнь ты на самом деле хотела спасти, Валерия?
Валерия смотрела на него широко раскрытыми глазами. Она все еще ничего не понимала.
— Так кого ты на самом деле хотела спасти? Мужа?
Она растерянно кивнула.
— Или своего любовника?
— Марк, умоляю тебя…
— Ты опоздала, Валерия. Вероятно, ты не очень торопилась. Гальба опередил тебя.
В отчаянии она зажмурилась.
— Не слушай Гальбу! Он твой враг!
— Да, он опередил тебя… у него в запасе оказалось достаточно времени, чтобы успеть рассказать мне, как ты тешишь свою похоть в объятиях варвара! Скажи, неужели ты нашла привлекательной грубость этого мужлана, взявшего себе имя злейшего врага Рима? Наверное, все эти непристойности, которые он изрыгал в постели, только разжигали в тебе похоть?!
— Марк, ты не должен верить…
— Не должен верить, значит? И кому же? Брассидиас! — рявкнул он так, что эхо разнеслось по всему дому.
По каменному полу тяжело загрохотали чьи-то шаги — казалось, весь дом, где жил командир легиона, содрогнулся под этой поступью, — и в дверях появился Гальба. Он стоял, широко расставив ноги, в полном боевом облачении, с мечом у бедра — многочисленные кольца, нанизанные на цепочку у пояса, мелодично побрякивают, подбородок высоко поднят, взгляд устремлен на командира, словно в ожидании приказа броситься в бой. Весь его вид выражал готовность повиноваться.
— Да, начальник? — В глазах его не было и намека на удивление.
— Это и есть та самая женщина, о которой тебе рассказывали в горной крепости, той, что принадлежит Ардену Каратаку?
— Да, начальник. Та самая.
— Та самая женщина, что сбежала из моего дома среди ночи, чтобы тайно встретиться с трибуном Клодием?
— Да, та самая.
— Та самая женщина, которая опозорила Рим, став любовницей варвара?
Гальба низко склонил голову.