Мятежная дочь Рима
Шрифт:
— Клодий!
Но ее добровольный телохранитель, сжатый со всех сторон напиравшей толпой, безнадежно отстал. Эти бритты просто смеются над ними! Какой-то верзила самого устрашающего вида, красное лицо которого было изуродовано оспой, откровенно ухмыльнулся ей в лицо.
— Желаешь в постель, красотка? — Омерзительно посмеиваясь, он двинулся к ней.
— Оставьте нас…
— Комнаты! — проорал сзади Клодий. — Кто знает, как пройти к Губернаторским воротам?
— Сначала покажи деньги! — крикнул кто-то в толпе. — Дашь монетку — покажу дорогу!
— Да, римляне, платите! Платите бедным бриттам!
Кассий,
— Дай, дай монетку! Проявите жалость к бедным островитянам!
— Какая ужасная провинция! Что за нравы! — возмущенно пыхтел Клодий.
— Будьте милосердны к нищим и голодным! — Из толпы в них полетели новые огрызки.
— Это просто возмутительно!
И вдруг где-то неподалеку раздался крик боли.
Глава 6
Осада закончилась так же внезапно, как и началась. Пронзительный вопль, раздавшийся где-то позади озверевшей толпы, последовавший сразу вслед за каким-то свистящим звуком, заставил всех насторожиться, а после раздался громкий треск, будто сломалась палка — о-о! Потом еще один удар, за ним еще, и вот они уже посыпались градом, в котором чувствовался даже какой-то определенный ритм — было похоже, будто совсем рядом цепами молотят зерно. Толпа отхлынула в разные стороны, и сбившиеся в кучу путешественники увидели военный жезл, которым чья-то рука молотила по головам и плечам оборванцев.
— С дороги, с дороги, грязные свиньи! Убирайтесь прочь, я сказал!
Их спасителем оказался высокий, атлетического телосложения римлянин — судя по блестящим доспехам и увенчанному перьями шлему, офицер. Его могучие руки, на которых вздувшиеся жилы казались веревками, были сплошь испещрены шрамами. Широченными плечами и бочкообразной грудью он не уступал быку. Впрочем, неустрашимость, с которой он пришел им на помощь, и ярость, сверкавшая в его глазах, почему-то живо напомнили Валерии это благородное животное.
— Эй ты, падаль!
Один из нищих попрошаек не успел убраться с дороги достаточно быстро и, схлопотав по зубам, с воплем опрокинулся навзничь. Остальные, получив хороший урок, в ужасе отступили, тем более что вслед за ним откуда-то вынырнул боевой отряд римлян. Солдаты, присоединившись к своему командиру, принялись проворно расчищать проход древками копий, на остриях которых развевались черные боевые флажки.
— С дороги, бритты! С дороги, грязные свиньи! Дорогу римлянам!
— Брассидиас! — прошелестело над толпой, словно полный ужаса вздох. — Это же сам Гальба!
Воинский жезл раскачивался в руке римского офицера, точно маятник, тяжелый меч бился о бедро, а сам он бестрепетно продвигался вперед с видом человека, решившего перейти вброд реку. Огромную физическую силу, которой обладал этот удивительный человек, подчеркивала грубоватая красота его лица: темные, опушенные густыми ресницами, выразительные глаза, твердый, резко очерченный рот и прямой нос. Толпа подалась, и ни единого возмущенного возгласа не последовало из нее, когда он повернулся к ней лицом.
Не удостоив их больше ни единым взглядом, гигант повернулся к римлянам. Широкая, окладистая борода его, в которой старые шрамы оставили
— Что я вижу? Шайка римлян бродит по сточным канавам Лондиниума и устраивает беспорядки? — проскрежетал мужчина.
Валерия лихорадочно озиралась по сторонам. Поблизости никаких ворот, тогда откуда он появился, этот офицер? Взгляд ее устремился вверх, к зубчатым башням городской стены. Неужто он спрыгнул оттуда? И все видел? Она уже открыла было рот, чтобы возмутиться, но ее опередили.
— Я — Гней Клодий Альбиний, только что назначенный младшим трибуном петрианского кавалерийского полка, — надменно объявил юный римлянин. — А это леди Валерия, дочь сенатора Тита Валенса и нареченная невеста моего будущего командира, префекта Луция Марка Флавия. — Клодий просто пыжился от гордости и ощущения важности собственной персоны. — Благодарю за помощь, солдат, но я бы просил тебя попридержать язык. Сказать по правде, мы ожидали, что нас встретят должным образом. А вместо этого нам самим пришлось искать судно, чтобы переправиться на берег! Я уж позабочусь о том, чтобы губернатору непременно стало известно о пережитом нами унижении!
— В самом деле? — Грубиян солдат с высоты своего исполинского роста смерил юношу взглядом, в котором сквозило нескрываемое презрение. — Боюсь, тебя ждет разочарование, трибун. Губернатора нет в городе.
— Да? Что ж, тогда я поговорю об этом со старшим офицером.
— А он, в свою очередь, задаст тебе вопрос, почему вы не дали ему предварительно знать о вашем прибытии, поскольку он ждал только этого, чтобы прислать вам подобающий эскорт.
— О! Я не знал. И где же я могу найти этого офицера?
Один из солдат вдруг насмешливо загоготал, но угрожающий взгляд гиганта моментально стер с его лица усмешку.
— Он перед тобой, младший трибун Клодий. Я старшин трибун Гальба Брассидиас, второй по старшинству в том кавалерийском полку, куда ты получил назначение. И стало быть, твой непосредственный начальник.
Клодий пошел багровыми пятнами.
— Трибун! Я не понял…
— И, как я понимаю, ты не позаботился доложить о вашем прибытии.
— Но ведь я послал человека с запиской о том, что мы прибыли позже, чем рассчитывали, и поэтому вынуждены были зафрахтовать торговое судно…