Мятежная дочь Рима
Шрифт:
— Это временно. Скоро вся Британия станет свободной. А когда наша страна получит свободу, получишь ее и ты.
Фанатичная уверенность, звучавшая в его словах, поразила Валерию.
— Ты ошибаешься. Это ваша крепость очень скоро запылает, подожженная римскими воинами, и ты сам будешь корчиться в ее пламени. Только тогда я и стану свободной.
Варвары умели ценить храбрость. По залу пронесся одобрительный шепоток.
— Похоже, тебе пока не удалось ее победить, — бросил Кэлин, обращаясь к Ардену.
— Это не так-то легко сделать.
— Никак ты боишься ее?
— Нет. Я ее уважаю.
—
— Будем надеяться. Но я бы лично не стал на это рассчитывать.
Валерия застыла, словно пораженная громом. Что он говорит?!
Конечно, разъезды петрианцев уже рыщут поблизости, разыскивая ее! Или… неужели они там, в крепости, решили дождаться, когда Марк вернется от герцога? А может, этот разговор затеян неспроста? Может, это просто уловка, чтобы лишить ее последних остатков надежды?
— Он придет, — пообещала Валерия.
— Нет, — покачал головой друид. — Твой муж любит громкие слова. Но у него хватит ума не рисковать ни твоей жизнью, ни своей карьерой, разыскивая тебя в самом сердце Каледонии. Мы дадим ему знать, что если ему придет охота явиться сюда, то мы пошлем ему твою голову в подарок. — Эта зловещая угроза заставила Савию громко всхлипнуть от ужаса. — Так что если твой муж не дурак, госпожа, он постарается держаться подальше от этих мест. А пока… пока ты станешь носить в дом воду. Или крутить жернова.
— Ни за что! Или обращайтесь со мной как подобает, или… или пусть последствия этого падут на ваши головы!
— Она любит кидаться угрозами, — буркнул Арден, словно извиняясь.
— Угрозы — пустое сотрясение воздуха, если за ними ничего не стоит, — бросил друид. Раздался хохот. Естественно, все смеялись над ней! Этот мерзавец вновь выставил ее на посмешище. Даже Аса, по-прежнему не сводившая с нее глаз, угрюмо усмехнулась.
— Отошли меня домой, и войны не будет. — Это была последняя отчаянная попытка, заранее обреченная на провал.
— Война и так уже идет, госпожа. Она началась в тот день, когда твой супруг сжег нашу рощу. С того самого дня, разнося об этом весть, везде на севере уже ревут рога и воют трубы. Каратак, которого ты знаешь, спутал планы римлян, и у твоего мужа тогда, в ущелье, оставалось только две возможности: угодить в засаду и погибнуть или же избежав смерти, вызвать новую войну. И вот теперь мы ждем удобного момента. А ты станешь залогом нашей безопасности до того, как он наступит.
— Тогда я убегу! И постараюсь сделать это до того, как ты используешь меня в этой своей войне!
Друид с улыбкой обвел рукой тонувший в полумраке большой зал — после того как горевший в камине огонь потух, он казался намного больше и темнее, чем на самом деле. В углах шевелились какие-то зловещие тени.
— Куда тебе бежать? Думаешь, сможешь найти дорогу домой? Мечтаешь вернуться в свою прежнюю жизнь, да? Но почему бы тебе не попробовать сначала узнать получше ту, которой живем мы? А после можешь с чистой совестью все рассказать римлянам. Может, тогда тебе удастся заставить их понять.
— Понять — что?
— Что ты свободна — может быть, в первый раз с того дня, как появилась на свет, и уже поэтому можешь жить полной жизнью. Будь благодарна за это, потому что иначе твоя судьба была бы иной. Взгляни туда! — Друид
Паривший в углу зала сумрак вдруг будто раздвинулся, и Валерия похолодела. Во рту у нее разом пересохло. Четыре хорошо ей знакомых лица смотрели на нее остановившимся взглядом. Бледные, скорбные лица, засохшие пятна крови. Это были отсеченные головы убитых римских солдат. Варвары привезли их сюда, и теперь, воздетые на копья, они украшали собой каждый из четырех углов зала.
Валерия не могла уснуть до рассвета.
Как и обещала Бриса, на дверях ее комнаты не оказалось ни замка, ни засова. На топчане тихонько посапывала Савия. До смерти устав, она провалилась в сон, едва коснувшись щекой подушки. Но душа Валерии была в таком смятении, что она не могла сомкнуть глаз. И дело было даже не в ней самой, не в той жалкой участи, которая ее ожидала. Попав в плен, она невольно связала руки мужу, поставила крест на его карьере. Нужно бежать. Но тогда лучше всего сейчас, потому что более удобного случая может и не представиться. Запора на двери нет. Варвары слишком самонадеянны, промелькнуло в голове Валерии. Глупо было бы не воспользоваться этим.
Она неслышно приоткрыла дверь и выскользнула наружу. В зале, где уже закончился пир, не было ни души, если не считать одного-двух упившихся до скотского состояния варваров, но они и ухом не повели, вероятно, даже не заметили ее появления. Никакой стражи не было и в помине. Валерия слегка растерялась. Неужто они и впрямь сочли ее беспомощной овцой, готовой безропотно дать отвести себя на заклание?! Римлянка на цыпочках прокралась к боковой двери, выскользнула наружу и, затаив дыхание, прижалась к стене. При мысли о том, что ей пришлось бросить Савию, Валерии стало безумно стыдно. Но рабыня, тучная и немолодая, только связала бы ей руки.
Ливень уже перестал, только слегка моросило, и небо было плотно затянуто тучами. Единственным источником света был слабый отблеск костра, разведенного дозорными на одной из двух сторожевых башен у ворот крепости. Похоже, тут не пройти, решила Валерия, значит, придется отказаться от мысли незаметно вывести свою любимую кобылу Боудикку. А кстати, где она может быть? Насколько Валерия помнила, лошадей оставили на ночь пастись у подножия холма, в небольшой лощине. Едва касаясь земли кончиками пальцев, она бесшумно, как привидение, прокралась по двору и выскользнула через ворота наружу. Ни одна из собак даже не гавкнула. Вскарабкавшись на земляной вал, она с трудом перевалилась на другую сторону, потом, немного передохнув, взобралась на деревянную ограду. Ночь была настолько темной, что Валерия с трудом различала собственные руки. Но край окружавшего крепость рва и склон холма, на котором она стояла, тонули во мраке. Что ж, оно и к лучшему, подбадривала себя Валерия. По крайней мере, никто ее не увидит. Собравшись с духом, она встала, с трудом удерживая равновесие на скользких бревнах и каждую минуту ожидая, что в спину ей воткнется стрела, а потом прыгнула, соскользнула в ров и с головой ушла под воду. Кое-как выбравшись из него с другой стороны, Валерия рухнула на землю, уткнулась лицом в мягкую, пахнувшую сыростью траву и долго лежала, пытаясь отдышаться.