Мятежница
Шрифт:
Тогда Браден взял меня за руку и предложил стать его супругой. Сказать, что я удивилась — ничего не сказать, ведь я относилась к нему, как к своим братьям.
— Это невозможно, — осторожно ответила я. — Я жду дитя от Кейна Логхарда.
Во взгляде Брадена мелькнула злость, но она была направлена не на меня.
— Я стану для него лучшим отцом, — пообещал он, когда справился с чувствами, — а для вас защитником!
— Верю.
Я и правда поверила его словам. Даже на один крошечный миг задумалась, какого быть женой молодого доблестного крийца. Вернуться домой не опороченной,
Нет!
— Это будет нечестно с моей стороны, — я покачала головой. — Тебе нужна женщина, которая ответит взаимностью на твои чувства, а я не уверена, что когда-нибудь полюблю вновь.
С тех пор мы об этом не заговаривали, но на корабле Браден стал для меня лучшим собеседником и другом (в отличие от молчаливого и мрачного Альферца, который вообще неизвестно почему увязался за нами).
Конечно, путь мой лежал на север, но проходил через столицу. Там я должна была отдать бумаги от артанского князя наместнику, тем самым освободив его от должности, и передать нифрейцам запечатанную в сосудах огненную магию. Я не представляла, как меня встретят в замке Норг, но задерживаться все равно не собиралась. Только бы увидеть Роуз и немного отдохнуть перед новым путешествием. Я надеялась, что у подруги все хорошо.
Мои размышления прервало испуганное ржание лошадей. Только сейчас осознала, что вокруг темно от набежавших на небо грозовых туч. Сердце тревожно дрогнуло, и тут же сильнейший порыв ветра подхватил и выбил из седел всадников, скакавших впереди.
Не прихоть природы — магия!
Чья?!
Экипаж тоже закачался, я вскрикнула, изо всех сил вцепившись в сидение. Краем глаза уловила, что с рук ехавшего рядом Брадена, плеснули серебристые иглы, и повозка встала, пришпиленная к земле. Помогло мало, потому что дорога перед нами пошла трещинами, а я инстинктивно обхватила живот руками, защищая самое дорогое.
Вперед выступил Альферц, ударяя стеной пламени в магов, которые устроили засаду. Я уже не успевала следить за битвой. А именно битва это и была! Земля дрожала, ветер и потоки воды схлестнулись с огнем: так, что кровь стыла в жилах от ужаса.
Эта магия, эта тактика чиркнула в памяти чем-то знакомым. Нас встречали не просто нифрейцы, а северяне!
— Прекратите! — закричала я на родном наречии и выглянула из повозки.
Пришлось повторить несколько раз, прежде чем меня услышали. Но услышали!
Стена из дождя немного ослабла, открывая взгляду выступивших вперед магов.
Я махнула Альферцу, и огонь тоже слегка поутих. Только тогда мужчины окончательно отпустили магию и направились в нашу сторону. А первым шел…
— Отец! — ахнула я.
Рывком выскочила из повозки и бросилась к нему.
Я не сдержала слез радости, когда прижалась к крепкому родному плечу. Да и не хотела их сдерживать! Это была самая чудесная награда за бесконечное путешествие, за все, что мне пришлось пережить. А когда оторвалась от отца, то заметила и старших братьев за его спиной.
Моя семья была здесь!
Как выяснилось позже, действительно вся. Мама тоже приехала в замок Норг, и не только она.
Ее светлость давно полагалась
Обо всем этом отец рассказал по дороге в замок Норг. От таких новостей у меня шла кругом голова, а глаза превратились в плошки, но я слушала, не перебивая.
— Откуда вы брали магию? — спросил Браден.
Нифрейцы переглянулись, но отец все-таки ответил:
— Мы давно перестали полагаться на род Фэранса, поэтому часть энергии не использовали, оставляя про запас.
Поначалу нифрейцы очень воинственно и недоверчиво отнеслись к моим сопровождающим. Пришлось объяснять, что это не конвой, а мои охранники. Впрочем, я их понимала: на ладонях Альферца всякий раз вспыхивало пламя, стоило кому-либо ко мне приблизиться. Я долго объясняла ему на артанском, что к чему, но даже после этого огненный маг наотрез отказался отойти от меня хотя бы на шаг и последовал за мной в тронный зал. Там, по словам отца, нас ждали главы семей, благодаря которым освободилась Нифрейя. Собственно, только его и Брадена допустили на такой важный совет.
Нужно отдать отцу и братьям должное, они не стали заострять внимание на моем положении, которое сложно было не заметить. Я не собиралась лгать, и то, что скажу родителям, продумала еще во время путешествия. Вот только чем ближе становился разговор, тем сильнее я сжимала сцепленные пальцы.
Все в тронном зале было из светлого дерева: и полы, и стены, и высокие сводчатые потолки. На моей памяти этот зал почти не использовался. Высокопоставленных гостей у княгини не было, а по ее же словам, править она могла в любой комнате замка. Поэтому я никогда не видела ее на резном троне с высокой спинкой, который стоял у противоположной от входа стены, и которую украшал огромный гобелен с изображением серебристого Древа на зеленом фоне.
При виде гобелена сердце кольнуло грустью и стыдом за то, что не уберегла нифрейскую святыню. Но они растаяли, как первый снег, когда я увидела маму. Такую же красивую, какой я ее помнила, разве что уставшую и немного осунувшуюся.
— Боги! — охнула она.
Несмотря на то, что в зале был много незнакомых мужчин, мы шагнули навстречу друг другу и обнялись. Крепко-крепко, будто пытались прижаться сердцем к сердцу.
— Это она? — спросил высокий и сутулый, похожий на оживший крюк, старик. — Та, ради кого ты собиралась объявить Артану войну?
Теперь охнула я, во все глаза глядя на маму, и он рассмеялся.
— Да, девочка, мы собирались отыскать тебя.
— Война — слишком сильно сказано, — смущенно пробормотала мать. — Мы хотели тебя выкупить, предложив артанцам магию разума.
На душе мгновенно потеплело, на глазах вновь выступили слезы.
Как же я их люблю! Мои родные... Они всегда были со мной, и все то время, что я находилась в Артане, думали, как меня спасти...
— Но ты здесь, — вмешался в мою радость старик. — Кстати, почему?