Мятежница
Шрифт:
— Если ты закончил, Кейн, то позволь пройти.
Я обернулась и встретилась со взглядом синих, как маннский флаг, глаз. Точно такие же были у Риона.
За спиной оказалась не Тария, как мне подумалось в первый миг. Голос, густые темные волосы, экзотические черты лица: сходство дочерей Риона было поразительным, но передо мной стояла другая княжна. Я даже вспомнила, что видела ее на пиру.
Я неосознанно вздернула подбородок, ожидая издевок или знакомого высокомерия, но девушка смотрела настороженно. Она вообще выглядела измученной: побледневшие губы сжаты, глаза опухли и покраснели, как бывает, когда плачешь всю ночь. Я
— Мы ждем только тебя, Зои, — ответил Кейн и посторонился.
Только тебя? Замешательство настолько захватило меня, что я позабыла склонить голову перед княжной.
— А как же Тария? — тихо спросила я, наблюдая за тем, как Зои направляется к свите с прямой, как палка, спиной. — Она разве не поедет с нами?
— Нет. — Артанец посмотрел на меня как-то странно, сдвинул брови и повернулся к своему коню, рядом с которым стояла Ягодка. — После наказания ее судьбу решит отец.
Картинка наконец-то сложилась, и слова Риона о честолюбии обрели смысл. Союз Артана и Манна подразумевает брак на маннской княжне. Любой княжне. Значит, место Тарии займет ее сестра. Ничего особенного, у правителей такое встречается достаточно часто. Это было правильно, но все равно отдавало горечью.
Если у Кейна будет жена, мне точно не стать рядом с ним счастливой. Какими бы красивыми словами и мудрыми советами ни разбрасывался Рион.
Но и уйти я тоже не могла. После неудачного побега Логхард, видимо, решил привязать меня к себе. Это стало понятно в первый же день путешествия в Артан, когда мне не позволяли отходить от себя ни на шаг. За исключением коротких минут уединения во время привалов. Настолько коротких, что я даже задуматься не могла о том, чтобы сбежать.
Когда меня сторожил оруженосец было гораздо проще, но теперь Браден даже не смотрел в мою сторону. Мне оставалось лишь рассматривать красоты Манна. К счастью, посмотреть было на что: долины здесь даже осенью оставались зелеными и ничем не напоминали Каменный лес. Тем противоречивее выглядели укрытые снегом горные вершины за спиной. Особенно мне понравилась маленькая деревушка, которая попалась на нашем пути. Домики с синей черепицей и разукрашенными ставнями, жители, что нам улыбались. Мне здесь настолько понравилось, что я забыла обо всем на свете.
Ведь я всегда мечтала путешествовать, побывать за пределами Нифрейи. Как странно порой сбываются желания.
Приказы отряду Кейн отдавал мысленно (тогда его глаза вспыхивали магией разума), а к маннцам и княжне не приближался вовсе. Поэтому я ехала рядом с ним до самого заката, пока по его приказу воины не разбили лагерь возле одной из деревень. Похожей на ту, что осталась за спиной. Завтра мы должны были выйти к Красной реке (той самой, о которой упоминала Тария) и через несколько дней достигнуть артанской столицы.
Обо всем этом мне сообщил Логхард, когда мы оказались в знакомом шатре.
— Хорошо, — равнодушно ответила я.
Кто-то (к моей огромной радости) уже сложил шкуры возле стены и развел огонь. Исполнять придуманные артанцем обязанности не было ни сил, ни желания. Поэтому я шагнула к шкурам, но Кейн преградил мне дорогу и сжал плечи ладонями. Пришлось задрать голову, чтобы встретить его взгляд.
— Отпустите, князь, — выдохнула я. — Я не стану с вами сражаться.
— Ты кое-что забыла, фрейлина.
— О чем вы?
— О твоем наказании за побег.
Я
— Вы нашли меня, разве этого мало? — хотела, чтобы мой голос звучал спокойно, но горечь и раздражение все-таки в него просочились.
— Дело не в том, что я тебя нашел, а в том, что ты рисковала собственной жизнью.
— Вы хотели сказать рисковала вашей собственностью?
— Хватит! — рыкнул Кейн мне в лицо. — Я не обращаюсь с тобой, как с собственностью, Амелия. Ни одной женщине я не позволял столько, сколько тебе.
Ну конечно! Я что, теперь радоваться должна?
— Если притронетесь ко мне сейчас, то я никогда вам этого не прощу, — сказала тихо, но уверенно.
Сказала, и сама едва не рассмеялась над своей глупостью. Зачем Кейну мое прощение? Чтобы он ни говорил, я его рабыня, которую он использует, как ему хочется.
Глаза артанца потемнели, казалось, еще немного и в них начнут сверкать молнии. А вот голос, напротив, звучал пугающе спокойно:
— Никогда — слишком долго, фрейлина.
Сердце взволнованно забилось в груди, а по ладоням растекся холодок. Я даже представлять не хотела, что на этот раз придумает Логхард.
— У меня осталось желание, — выпалила я. — За спасение вашей жизни.
Кейн нахмурился, но перебивать меня не стал.
— Вы сказали, что я могу попросить все, что угодно. Так вот я хочу, чтобы вы отменили наказание и не прикасались ко мне до самого Артана.
— Это уже два желания. — Логхард сложил руки на груди. — Выбери что-то одно.
Я вообще не ожидала, что он согласится, поэтому замерла перед нелегким выбором.
Наказание случится единожды, а потом я на пару недель избавлюсь от притязаний артанского князя. Но пережить новое унижение снова… Уверена, на этот раз Кейн придумает что-то особенное. С другой стороны, придется терпеть его прикосновения, которые (к моему стыду) не были неприятными, но уничтожали остатки израненной гордости.
Я глубоко вздохнула:
— Каким будет наказание?
— Выбираешь наказание? — вкрадчиво уточнил Кейн.
Я замотала головой.
— Хочу знать, что меня ждет.
Артанец невесомо коснулся костяшками пальцев моей скулы, заставляя кровь быстрее течь по жилам, а дыхание — сбиваться.
— Нет, фрейлина, — усмехнулся Кейн и погладил мою шею. — Выбирай сама. Только подумай хорошенько, чтобы не пришлось потом жалеть.
Эта усмешка все и решила: во мне вспыхнула ярость. С глубины души поднялось нечто темное, что всегда толкало меня перечить Логхарду, злить и провоцировать его.
— Тогда пусть будет наказание, — я вдернула подбородок. — Пару часов унижений стоят нескольких дней без вашего внимания.
Серые глаза грозно свернули: мои слова попали в цель.
— Кто говорил о паре часов? — В его голосе крошился лед, как было в начале нашей встречи, и я с трудом подавила желание отшатнуться. — У нас с тобой целая ночь впереди.
Вся ночь?!
Кейн резко отпустил меня и отошел к шкурам, на ходу стягивая кафтан. По спине побежал холодок, а страх и фантазия уже принялись рисовать картины ужасных пыток, которые невозможно было вытряхнуть из головы. Хотя внутренний разум тут же напомнил про слова Логхарда о физической боли. Значит, то, что мне готовят, скорее будет неприятным и унизительным, чем болезненным. Это помогло немного расслабиться и унять разбушевавшуюся фантазию.