Мятежник
Шрифт:
Я не ответила. Я ненавидела библейские стереотипы о Марте, трудолюбивой мученице, и Марии, одухотворённой свободной душе.
Он был достаточно мудр, чтобы не ждать моего ответа.
— Так скажи мне, Марта. Когда Разиэль занял пост лидера Падших и почему?
Я настороженно посмотрела на него.
— Сара была убита во время нападения Нефилимов, и Азазель… решил уйти.
— Но он вернулся. С новой парой? Почему?
Я задумалась, стоит ли ему отвечать.
— Разве ты не должен спросить Разиэля обо всём этом?
— Я предпочитаю идти в бой со всей
— Бой? — эхом отозвалась я, встревоженная. — А что, если я не стану тебя вооружать?
Он проигнорировал мой вопрос.
— Кто новая жена Азазеля? Является ли она Источником?
Было слишком трудно оттолкнуть его.
— Элли — Источник. Она жена Разиэля, и когда Сара умерла, она заняла её место. Что касается Азазеля, то ему было предсказано, что он женится на демоне Лилит.
— Зная Азазеля, он, вероятно, решил убить её вместо этого.
Я не собиралась говорить ему, что он прав.
— Он женат на ней, — сухо сказала я.
Каин не выглядел удивлённым.
— Ты имеешь в виду ту миловидную женщину? Ну, он всегда довольно легко приспосабливался. Ты знаешь, почему все так охренительно рады меня видеть?
Не то чтобы Падшие не использовали эти слова, часто и с силой. Даже я использовала их. Но по какой-то причине слово «охренительно», слетевшее с его губ, теперь вызывало слишком буквальные мысли.
— Тебе лучше знать, — ответила я деловым тоном, не колеблясь в своих действиях. — Я никогда не слышала о тебе до сегодняшнего дня.
— Лгунья, — тихо сказал он, и я испуганно вскинула глаза, впервые встретившись с ним взглядом.
Ошибка. Его глаза были слишком понимающими, и встреча с его взглядом была неприятно интимной. Я долго и пристально смотрела на него. Я хотела отвести взгляд, но это было бы проявлением трусости, и я не осмелилась. Только не с этим мужчиной.
— Уверяю тебя, мы не сидим и не обсуждаем тебя, — сказала я ледяным голосом. — Я здесь всего десять лет, но за всё это время ни разу не слышала, чтобы упоминалось твоё имя. Что ты сделал, чтобы все тебя возненавидели?
— Это моя победоносная личность, — он наклонил голову, изучая меня.
Его рот распух, нижняя губа рассечена, и я тоже промокнула её, не обращая внимания на ухмылку под рукой.
— Я не говорю, что люди говорили обо мне. Я думаю, что все здесь были счастливы, думая, что я ушёл навсегда. Я просто хочу сказать, что ты знала моё имя, не так ли, Мария?
— Марта, — рявкнула я, поддразниваемая.
А потом поняла, что он сделал это нарочно, просто чтобы позлить меня.
— И если бы ты не восстал, не убил своего брата и не отправился жить на землю к востоку от Эдема, я бы ни за что не услышала твоего имени.
Когда я прикоснулась к его губе, он снова поймал мою руку, обхватив своими длинными пальцами, его большой палец оказался в центре моей ладони. Прессуя. Массажируя.
— Такая лгунья. Нет, я не убивал своего брата. Люди не становятся ангелами, всё наоборот, и даже если бы они могли, я не заслужил бы такой чести, совершив братоубийство. Ты —
— Мои видения не очень… надёжны. Я знала, что кто-то придёт, — поправила я, потянув за руку. Он не отпускал её. — Это не значит, что я знала, что это ты.
Я не солгала. Я выросла во лжи, чтобы выжить, и пообещала себе, что никогда больше не буду лгать, как только окажусь в безопасности Шеола. Но я стала экспертом по уклонению от честного ответа.
Мужчина, державший меня за руку, более чем соответствовал моей семантике.
— Нет, это не значит, что ты знала. Но ты это знала. Не так ли?
Мне было трудно сосредоточиться. Сочетание его большого пальца, прижатого к моей ладони, и его серебристо-ярких глаз, смотрящих в мои, казалось, отправило мой мозг в путешествие. Я моргнула, пытаясь разрушить коварное заклинание, которое он наложил на меня, и сумела вызвать контратаку, а не ответ.
— Я не привыкла к грубому обращению, — сказала я ледяным тоном. — Отпусти меня.
— Не привыкла к грубому обращению? — он слегка усмехнулся. — Ещё больше жаль. Какой-то мужчина должен обращаться с тобой хорошо и часто. Что случилось со старым Томасом, что он не может должным образом позаботиться о нуждах своей жены?
Не то чтобы он когда-либо был пламенным любовником, но я не помню, чтобы его предыдущие жёны жаловались. Имей в виду, все они были довольно флегматичной, скучной компанией, среди них не было ни одного живой души. Я думаю, в тебе может быть побольше огня.
Если он думал, что упоминание о предыдущих жёнах Томаса ранит меня, он ошибался. Во мне не было ни капли ревности.
— Что не так с Томасом, так это то, что он мёртв. Он был убит в битве с Нефилимами.
Я надеялась пристыдить его, но он даже не моргнул.
— Как давно?
Если бы он отпустил мою руку, я бы сама ударила его в челюсть.
— Семь лет. Не мог бы ты, пожалуйста, отпустить меня?
— И ты ударишь меня в челюсть? Я так не думаю.
Его слова шокировали меня, и я замерла. Как он мог знать, о чём я думаю? Я умела сохранять на лице вежливую маску и с самого начала опасалась этого человека. Даже Томас не смог пробить всю мою защиту, я всегда держала часть себя взаперти. В Шеоле связанные пары могли чувствовать мысли друг друга с разной степенью точности, но я всегда сопротивлялась этой особой близости. И теперь этот опасный незнакомец почувствовал то, что я больше всего хотела скрыть.
— Почему ты так говоришь? — осторожно спросила я.
— Потому что большинство людей хотят ударить меня в челюсть после того, как побывали в моей компании.
Я почувствовала, как мои плечи расслабились.
— Совершенно верно. Тем не менее, я здесь, чтобы исцелить тебя, а не усугублять ситуацию. Если ты отпустишь меня, я найду тебе мешок со льдом, чтобы снять опухоль, и сухую одежду.
Его большой палец всё ещё тёрся о мягкость моей ладони, медленно, гипнотизируя меня.
— Мой рот заживёт сам по себе, а моя одежда уже почти высохла. Я думаю, что лучше подержу тебя за руку.