Мятежный капитан
Шрифт:
Глава 11. Свадьба Афони
В результате произошедших последних скандальных событий Громобоев на некоторое время вновь стал холостяком. Когда он вернулся в служебную квартиру Ирки и след простыл, на столе лежала записка из трех предложений и пара слов с просьбой о прощении. Эдуард собрал в мешок всё, что напоминало о ней, и выбросил на помойку. Можно
Сашка объявился внезапно, и был в своём репертуаре, свалился, словно первый снег на голову: подкатил к КПП полка на такси, большой, громогласный и слегка пьяный. Афанасьев заболтал наряд своими нескончаемыми байками. Эдуарда, прибежавшего на вызов по громкой связи, дежурный прапорщик слёзно умолял скорее увести неугомонного посетителя поскорее прочь, пока начальство не увидело, ведь скоро обед и все пойдут домой, а тут этот эксцентричный верзила в плаще и шляпе проход загораживает, болтает и руками размахивает. Громобоев не дал приятелю рассказать очередной сальный анекдот (хватит портить неокрепшие умы юных солдат) и, применив силу (хотя как можно применить силу по отношению к торнадо), увёл особо не сопротивлявшегося Сашку в казарму.
По дороге рассказал о своей семейной трагедии.
— Где твой соперник? — Афоня потёр огромные кулачищи с угрозой. — Пойдем и набьём ему морду!
— Уже бил.
— Это правильно. А где Ирка сейчас?
— Укатила с начмедом. Надеюсь, навсегда!
— Тоже правильно! Пошла она на…
— Именно туда она и пошла! И как ты угадал! — Иронизировал Эдик. — наверное размер нашла лучше…
— Да и хрен с ней! Забудь! Я тебя развлекать сегодня буду, больно у тебя кислый вид.
Под разговор дошли до казармы, там он представил его комбату.
— Старший лейтенант Афанасьев! Однополчанин по войне в Афганистане и мой большой друг. И не только габаритами. Герой войны, сорвиголова и шалопай.
— Капитан Афанасьев! — поправил он Громобоева строго. — Да, да не удивляйся…
— Ого! Вот так номер! Уже капитан? Любопытно, какому ослу взбрело в голову тебя повысить в звании? И давненько?
— Как только в Забайкалье в полк приехал, там меня новое звание и нагнало. А к званию представил командующий сороковой армией, досрочно! Кстати, теперь я тоже замкомбата! Как понимаешь, мы с тобой на равных, смени свой покровительственный тон на более подходящий…
Эдуард похлопал Афоню по плечу:
— Не знаю, не знаю, я пока не в курсе, с тебя причитается… проставляйся…
— А как же, всё с собой!
Довольный Афоня засиял, словно новый рубль, раскрыл свой дипломат, извлек из него две бутылки водки и закуску: сало, колбасу, консервы. Подполковник Туманов поморщился, за ним водился грешок, не мог он пить умеренно, стоило сорваться и считай — ушёл в загул на неделю
— Ребята, шли бы вы куда-нибудь, а то сегодня проверяющих ждём…
— Да мы их каждый день встречаем, — улыбнулся Громобоев, — эка невидаль…
— Кстати, у меня ещё один серьёзный повод выпить — свадьба! Я вашего подчинённого на пару дней хочу умыкнуть! А лучше на три! Он должен быть моим свидетелем, без него не женюсь! Эдик, не увиливай, помнишь, в Кабуле обещал…
На лице Громобоева читалась лёгкая растерянность, в его ближайшие планы не входило ехать в Сашкину деревню, думал в выходные сходить в «яму», порезвиться, снять кого-нибудь. Выходит, насчет свадебной процедуры Афанасьев сдержал слово (да он в принципе всегда отвечал за свои слова) и действительно назначил свидетелем на свадьбе старого боевого товарища.
— Ту одесситку всё же привёз в Питер? Одну или сразу с детьми?
— Да нет, с ней давно разбежались! Она оказалась блядь конченная! У-у шалава! Я едва в полк убыл, как она по рукам пошла, приезжаю через месяц регистрироваться, а у неё в койке кобель спит. Вот это сюрприз! Спустил мужика с лестницы, вышвырнул его шмотки за дверь, а потом эту сучку пару раз трахнул. А как только получил моральное и физическое удовлетворение, то сразу ноги в руки. Теперь женюсь и остепенюсь. Нашёл порядочную, классная девка! Рядом живёт, в соседнем посёлке, училка, из наших мест, сосновская…
— Надолго?
— Что надолго?
— Женишься и остепенишься…
— Навсегда!
«Ну что ты будешь делать с этим неугомонным и влюбчивым парнем — в пятый раз собирается жениться и никак не распишется», — мысленно усмехнулся Эдик, но всё же спросил разрешения у комбата: — В пятницу отпустите? Прикроете от начальства? Буду в неоплатном долгу…
Афоня тоже напряжённо посмотрел на подполковника Туманова, скроил на огромном добродушном лице просительную мину.
— Да разве такому герою откажешь, — комбат улыбнулся и кивнул. — Ладно, в пятницу так в пятницу, попразднуйте орёлики, повеселитесь.
— Вообще-то надо отпустить сегодня, — поправил комбата Сашка.
— Стоп, но сегодня ещё среда! — возмутился Эдик. — И потом у меня планы на вечер…
— А водки купить? А закуски! А деликатесов всяких достать! Пиджак помочь мне подобрать… Скорректируешь свои планы…
— За три дня с тобой последнее здоровье угроблю, — поморщился Громобоев. — Чур, пить меня не заставлять!
Афоня радостно закивал головой. Туманов выслушал, сделал недовольное лицо, но подумав, махнул рукой.
— Ладно, ступайте. Но помни Эдуард, в воскресенье ты ответственный по батальону и чтоб был в казарме как штык в семь утра!
Сашка кивнул головой, давая понять, что оба приятеля согласны с поставленным условием, небрежным движением открыл шкаф, составил в него содержимое дипломата, помахал ручкой комбату и поволок желающего ещё немного поговорить и потому сопротивляющегося друга к выходу…