Мятежный Петербург. Сто лет бунтов, восстаний и революций в городском фольклоре
Шрифт:
Введенский собор лейб-гвардии Семёновского полка
В середине XIX века деревянные казармы Семёновского полка заменили каменными, а линии превратили в улицы, которые постепенно начали застраиваться обывательскими домами. Тогда же им дали названия по городам Московской губернии, откуда полк перевели в Петербург. Так появились Рузовская, Можайская, Верейская, Подольская, Серпуховская, Бронницкая улицы. Тогда же в Петербурге возникло первое мнемоническое правило: «Разве Можно Верить Пустым Словам Балерины». Первые буквы слов этой замечательной абракадабры позволяли легко восстановить в памяти и названия улиц, и порядок их следования друг за другом. Вскоре появились дворовые, не
Казармы лейб-гвардии Семёновского полка. Рузовская улица, 12
И более изощрённая, рафинированная разновидность: «Разве Можно Верить Подлому Сердцу Б…». Мифотворчество продолжается до сих пор. В Интернете одно за другим появляются всё новые и новые варианты, претендующие на почётные места в арсенале городского фольклора: «Разве Можно Верить Подлой Старой Барыне», «Решив Меньше Весить Пошли Слоны Бегать». И даже лестное для автора этой книги: «Разве Можно Верить Пустым Синдаловского Байкам». На форуме появилось предложение: «Надо мэтру (извините. – Н. С.) подкинуть такой вариант и с наглым видом заявить, что в народе это укоренилось. Что он скажет?» Я уже сказал: «Для меня это лестно». Но мы отвлеклись…
Казалось, что из названий всего шести улиц между Витебским вокзалом и станцией метро «Технологический институт» уже ничего извлечь невозможно. Все варианты исчерпаны – ан нет. Вот ещё один, предложенный низовой культурой в годы перестройки: «Разве Можно Верить Пустым Словам Большевиков». Впрочем, не исключено, что этот вариант родился давно, ещё в советские времена, когда фольклор, по определению, стал одной из форм общественного протеста против тоталитарного большевистского режима, но оказался в подполье, и потому мы его не сразу услышали.
Рядовые лейб-гвардии Семёновского полка
В семёновцы брали, как правило, высоких, белокурых, «лицом чистых», с голубыми глазами под цвет форменных воротников. В рукописной поэме петербургских гвардейских полков под названием «Журавель» солдатам Семёновского полка посвящены несколько строк, одна из которых стала расхожей петербургской поговоркой: «Семёновские рожи на кули овса похожи».
В 1820 году Семёновский полк прославился первым в России осмысленным массовым выступлением солдат.
Формально оно было направлено против бесчеловечного обращения с ними полкового командира Ф.Е. Шварца, отличавшегося, как вспоминают современники, «чрезвычайной строгостью по фронтовой службе». В петербургских гвардейских полках знали, что в местах расквартирования полков, которыми командовал Шварц, оставались могилы солдат, засечённых до смерти. В местном фольклоре такие могилы назывались «Шварцевые». Новые порядки Шварц начал наводить и в Семёновском полку, где он сменил весной 1820 года любимого солдатами бывшего командира Я.А. Потёмкина, под началом которого полк прошёл войну 1812 года. Один за другим он вводил всё новые и новые смотры и учения, не предусмотренные никакими правилами службы, вплоть до так называемых «десяточных» смотров. Ежедневно десять солдат обязаны были приходить к нему на квартиру в полной парадной форме. Там они подвергались особенно изощрённым издевательствам. Именно эти «десяточные» смотры и переполнили чашу терпения семёновцев.
Никаких политических целей семёновцы не преследовали. Их требования сводились к сокращению изнурительных учений, отмене «десяточных» смотров и учений по праздничным дням, а также смене Шварца на посту командира полка. Последнее, пожалуй, было для них особенно важным. Один из современников вспоминал, как арестованная рота семёновцев шла в Петропавловскую крепость: «Шли они спокойно и без оружия, в одних шинелях, мимо нашего дома. Я спросил у них: „Куда вы?“ – „В крепость“. – „Зачем?“ – „Под арест“. – „За что?“ – „За Шварца“».
В петербургском фольклоре этот солдатский бунт остался под названием «Семёновская история». Но значение его оказалось глубже, чем когда под словом «история» понимается эпизод, случай. Восстание семёновцев возникло стихийно и продолжалось всего два дня, но эхо тех событий было слышно далеко за пределами России. В то время Александр I находился за границей. Согласно одному историческому анекдоту, на слова императора о том, что на спокойствие в России он может положиться, австрийский канцлер К. Меттерних якобы сообщил ещё ничего не знавшему русскому
«Семёновская история» закончилась в Петропавловской крепости, куда в полном составе отправили полк.
Как у нас то было на святой Руси,В славном городе было Питере,В Петропавловской было крепости,Тут сидят удалы добры молодцы.Заодно они думу думали,Одни речи они говорили:«Вы подуйте-ка, ветры буйные,Вы снесите-ка с гор желты пески,С гор желты пески, с гробовой доски.Ты восстань-ка, восстань, наша матушка,Благоверная государыня,Катерина свет Алексеевна!Осмотри-ка ты свою армию,Осмотри-ка ты свою гвардиюИ любимый полк Семёновский.У нас служба-то переменена,Все начальнички стали грозные,А полковнички бестолковые,Государь-от стал прогневанный,Мы, солдатушки, в крепости сидим.В 1820 году в связи с «Семёновской историей» весь со став полка заменили, создав новый по существу Семёнов ский полк из солдат гренадерских полков.
В марте 1918 года старейший в России гвардейский Се мёновский полк был распущен.
Глава II
14 декабря 1825 года. Восстание декабристов
Формально началом целенаправленной организационной подготовки к насильственному изменению политического устройства в стране можно считать создание в 1814 году в Москве тайной организации под названием «Орден русских рыцарей», или «Орден рыцарей русского креста». Своей конечной целью она ставила учреждение в России конституционной монархии. Одним из её основателей был граф, участник Отечественной войны, генерал-майор Матвей Александрович Дмитриев-Мамонов. Забегая вперёд, скажем, что в 1825 году Дмитриев-Мамонов отказался присягнуть Николаю I, его объявили сумасшедшим, и остаток жизни он провёл в своём родовом имении под опекой. Другим создателем «Ордена русских рыцарей» стал будущий декабрист генерал-майор Михаил Фёдорович Орлов, благодаря влиянию которого созданное ими общество вскоре утратило свои первоначальные чисто масонские мистические черты и превратилось в общественную организацию ярко выраженного преддекабристского характера.