Мятежный Процион
Шрифт:
Новый комплекс колониальной администрации, выстроенный в геометрическом центре мегаполиса, имел гораздо более серьёзную систему охраны, спроектированную с учётом опыта известных событий, фактически уничтоживших прежнее здание управления, но тем не менее до слуха Нагаева внезапно донёсся лёгкий шелест заработавшего лифта, хотя он знал абсолютно точно — в офисах, кроме него, никого нет.
Двери лифта бесшумно раздались в стороны, беспрепятственно пропуская в кабинет группу людей.
Они
Нагаев резко обернулся.
— Не дёргайся! — раздался в тиши кабинета голос рослого незнакомца. Плотное телосложение свидетельствовало о прекрасной физической форме, тонкие черты лица, мужественный подбородок, но главным в облике этого человека, несомненно, были глаза. Их пронзительный взгляд, в котором непонятным образом сочетался несомненный жизненный опыт, дерзкая усмешка и холодная уверенность в своих действиях, буквально ожёг Нагаева, дав понять, что перед ним не житель порабощённого мегаполиса.
— Мы пришли, чтобы поговорить с тобой, супермашина, — он сел, полы мокрого плаща чиркнули по полу, оставив на нём влажный след.
Дерзость, прозвучавшая в словах, предполагала ответное действие, но незнакомец предупредил реакцию хозяина кабинета.
— Меня зовут Онжилай, — представился он, исподлобья взглянув на Нагаева. — Я осведомлён о твоих возможностях, но вот эта штука, — он поднял руку, повернув ребром тяжёлый автоматический пистолет неимоверно древнего образца, — ещё ни разу не подводила меня.
— Человек, твоя дерзость неуместна. Одна моя мысль, адресованная системе защиты, превратит тебя в…
Звонкий, оглушительный выстрел разорвал тишину кабинета.
— Многие думали так же, — невозмутимо произнёс Онжилай, даже не посмотрев в сторону огромной дыры в облицовке, за которой искрило разбитое пулей приёмопередающее устройство системы охраны. — Тебе нужно усвоить одну древнюю истину. Не знаю, кто её автор, но звучит она приблизительно так: «Господь сделал нас разными, но потом пришёл господин Кольт и уравнял всех в правах».
— Ты угрожаешь мне?
— Зачем? Я констатирую факт. Ты ведь не хуже меня понимаешь, насколько весомый аргумент в моих руках? Одно неправильное движение, — он усмехнулся, — и всё твоё суперсовершенство превратится в безобразную кляксу на стене. Будет гораздо лучше, если мы сможем просто поговорить. Но прежде ты должен усвоить, кто мы.
Нагаев вопросительно поднял бровь.
Ничто не могло удивить его в этом мире. Глупый человек вознамерился угрожать ему. Пусть попробует. Это даже забавно…
— Перед тобой экипаж колониального транспорта «Европа».
В рассудке Нагаева вдруг возникло ощущение сбоя.
Теория вероятности,
— Знакомься, это Беат, рядом с ней Андрей Дибров, он же Кайл… вот наш непревзойдённый гений инженерной мысли, бывший глава проекта колонизации Марса Френк Лаумер, далее Антон Столетов, капитан военно-космических сил корпорации «Дитрих фон Браун»… Остальные участники исторического старта «Европы» из границ Солнечной системы, к сожалению, не смогли пережить превратности длительного межзвёздного перелёта, зато наши ангелы-хранители — Мари Лерман и Ян Ковальский — тебе отлично знакомы, я не ошибся?
Ощущение внутреннего сбоя усиливалось.
Нагаев действительно узнал их.
— Так вот, — Онжилай говорил спокойно, раскованно, но за небрежностью и некоторой насмешливостью тона чувствовалась железная воля человека, который не один десяток раз смотрел в ледяные глаза смерти и ни разу не отвёл взгляд… — Мы пришли, чтобы выразить свою признательность. — Каждое слово било Нагаева, словно он испытывал не информационные, а физические удары.
— Признательность за что? — сухо осведомился он.
— За своевременное возрождение людей. Должен сказать — работа по формированию жизнеспособной популяции была проделана блестяще.
Нагаев не нашёлся, что ответить. Он, знающий ответ на любой вопрос, впервые за многие годы не мог прогнозировать ситуацию, его логика оказалась бессильной, чувственное, эмоциональное восприятие сбоило.
— Неуютно? Понимаю. — Онжилай откинул полу плаща, одной рукой достал небольшой свёрток, положил его на стол и добавил: — Я хотел сделать руководителю колониальной администрации небольшой подарок.
— Что это?
— А как сканеры? Неужели отказываются работать?
Нагаев вдруг понял, что совершенно не управляет ситуацией. Более того, он всё глубже погружался в пучину непонятного шока, словно окружающий его мир окончательно утратил ясность и предсказуемость. Почему это происходило? Что особенного в человеке, глядящем на него без страха, с дерзким вызовом во взгляде?
Он всё же не удержался от моментального сканирования свёртка, словно неведомая сила играла с ним, заставляя совершать определённые поступки помимо воли.
Внутри оказалась перевязанная ленточкой пластиковая коробка. Очень древняя, вероятно, прибывшая на Процион вместе с колониальным транспортом.
Так и есть. Ясно читаемая маркировка гласила: «Произведено на Марсе. Концерн „Новая Азия“. Конструктор „Создай себе друга“».
Нагаев пошатнулся.
Конструктор. Набор комплектующих, предназначенный для сборки уменьшенной модели человекоподобного робота.
Этот Онжилай издевался над ним!
— Ярость? Обида? Согласен, неприятные чувства. Но вдумайся — они твои. И постарайся уяснить — ты не сверхсущество.