Мятежный рейд
Шрифт:
Мелькали заросли кустарников, нагромождения валунов, тропинка шла то вверх, то с резким уклоном падала вниз, заставляя слегка сдерживать бег, чтобы не упасть и не устроить завал из тел. Падение в таких местах чревато, покалечиться можно легко и быстро.
Наконец, эта безумная гонка в непроглядной тьме закончилась. Узкая тропка расширилась, отряд выскочил на луговину, сжатую со всех сторон густым лесом, куда Болт и направился. Котрил разевал рот как рыба, когда его опустили на шелковистую траву. Он привалился к дереву и долго приходил в себя, тупо разглядывая, как
— Хозяин, снимай одёжку, сушиться будем, — подошел Ролли, так и державшийся возле него во время бега. — Болт сказал, до утра никуда не пойдём. Вставать только нужно рано, еще в сумерках.
— Ладно, — проворчал Котрил, медленно снимая с себя пояс с оружием и перевязь. Потом скинул камзол, штаны и сапоги. Пошатываясь, встал и направился к одному из костров, чтобы обсушиться. Собравшиеся вокруг жаркого пламени люди потеснились, давая местечко босому сеньору, сверкающему подштанниками. Даже самому смешно стало. Такого приключения он не ожидал.
Между тем Хаскальф и барон распределяли ночную стражу, заодно дав добро бойцам подкрепиться сухарями и солониной. Не до горячей каши сейчас. Люди должны отдохнуть. Болт предупредил, что завтра придется идти весь день, с одной остановкой на отдых. Котрил видел, что проводник прислонился к дереву спиной, положил арбалет рядом с собой, и сложив руки на груди, заснул, ни на что не обращая внимание, как будто знал: их никто не потревожит.
А утро Рэйджа Котрила началось с кошмара. Он встал с такими болями в ногах, что едва сдержал стон. Невидимый палач сжал клещами мышцы и выкручивал их то в одну, то в другую сторону. На глазах появились слезы. Хорошо ещё, в предрассветных сумерках никто не видел искажённое болью лицо. Барон Шаттим с такой же гримасой направлялся в его сторону, боясь сделать широкий шаг.
— Послушай, Рэйдж, — сказал он тихо, приблизившись. — Я не могу идти. Ноги вообще не двигаются. Это всё от ночного бега.
— Мы привыкли верхом передвигаться, вот и расплата, — попробовал пошутить Котрил. — Идти всё равно нужно.
— Болт нас пристрелит из своего арбалета, — хмыкнул барон, глядя на готовящийся к выходу отряд. Костры были потушены и накрыты срезанным заранее дёрном, чтобы не оставлять видимые следы ночлега большого отряда.
Как будто увидев их замешательство, Болт направился к ним с непроницаемым лицом. Арбалет, к счастью, висел за спиной, а не был в руках.
— Сеньоры, у вас проблемы? — зыркнул он сначала на барона, потом на Котрила. — Я понимаю, что будет трудно. Идти всё равно нужно, хоть через силу. Несколько лиг мы пойдем спокойным маршем, чтобы дать возможность размять мышцы. А потом сами не заметите, как втянетесь. Это егеря и вояки привычные к длинным переходам.
— Спасибо, Болт, — неожиданно для Котрила поблагодарил проводника барон.
Тот лишь махнул рукой и отошёл в сторону, дожидаясь, когда отряд приготовится к походу.
К некрополю подошли к вечеру, как Болт и планировал. Чего это стоило Котрилу и барону, могли сказать только они. И тем не менее, остались
Барон Шаттим долго смотрел на распростертый внизу огромный спящий могильник. Цель уже была близка, оставалось только протянуть руку и взять то, что навсегда изменит его жизнь. Или отнимет её безжалостно, как случается со всеми авантюристами. Он понимал: отказаться от похода в галереи уже невозможно. Как на него посмотрят люди, что подумает Котрил? Смалодушничал, испугался будущего…
Нет, обратного хода нет. Надо идти туда, пробраться в галереи, найти чёртов артефакт и покинуть навевающее смертную тоску кладбище.
— Ты подумал, как мы будем брать то, за чем пришли? — тихо спросил он у стоящего рядом компаньона. — У тебя есть решение? Надеюсь, не зря столько времени околачивался в Фарисе.
— Нам нужно проникнуть в галереи, — Котрил не хотел раскрывать план, пока находился где-то в нескольких лигах от вожделенной цели. — Но самое трудное: найти гробницы Норанов. Именно там лежит артефакт. Меня предупреждали об обманных захоронениях.
— Не понимаю, зачем компрометирующий нынешнюю власть предмет положили на самом видном месте, — пробурчал барон. — Будь я королем, давно бы уничтожил всё, что связано с Аллистерами и Норанами.
— Так первые Адальгримусы этим и занимались, — хмыкнул Котрил, вперив жадный взгляд на некрополь, полностью погрузившийся в сумрачную тень. Показалось, оттуда повеяло могильным холодом. — Умные люди, преданные Норанам, намеренно пустили слух о филактериях с кровью, якобы спрятанные в надёжных местах для потомков первой династии. И заодно с этим распространяли пророчества.
— Умно, — признал Шаттим. — А что там с филактериями?
— Их «находили» и уничтожали чуть ли не прилюдно, — хохотнул компаньон. — И знаете, ваша милость, сколько длились поиски, пока не обнаружили, якобы, последний?
— Нет, совершенно не представляю, — пожал плечами барон. — Я бы и про кровь Норанов, текущую в моих жилах, не знал, если бы не ты, проклятый авантюрист.
— Да бросьте, барон! Вы после моего появления ожили, в глазах блеск появился. А так бы продолжали покрываться пылью в своем замке. Простите, если обидел словами…
— Так сколько лет искали артефакты? — предпочел не касаться больной темы безрадостного бытия Шаттим. Ведь Котрил прав, чёрт его дери.
— Почти столетие. В Грёзах обнаружили «последний», в подвале городской ратуши, и то замурованной в одну из стен. В «Городских летописях» это событие было отмечено тем, что на радостях король Эдди Адальгримус устроил трёхдневный пир.