Мятный кофе для Санты
Шрифт:
Глава 5
К девяти часам вечера я уже устала как сволочь. Отыскала себе свободную спальню с мягкой двуспальной кроватью, перестелила свежее белье, что нашла в шкафу. Освежилась еще раз в душе и растянулась на воздушной перине. То ли матрас был ортопедическим, то ли я была в крайней степени усталости, но думала, полежу полчасика, а задрыхла так, что даже не заметила, как в комнату вошли.
— Кхм… — кашлянули из темноты. — Мария, вы спите?
Я продрала глаза и напрягла зрение — в светящемся
— Уже нет, — недовольно проговорила охрипшим голосом.
— Уже скоро двенадцать. Подумал, что нужно вас разбудить. Новый год как ни как…
— Зря так подумали. — мне было не очень. Голова раскалывалась, словно я уже выпила немало и отнюдь не шампанского. — Хэппи Нью Йеар, дорогой Виктор Хердович! Встречайте его без меня.
— Как хотите! — пожал плечами босс, закрывая дверь с той стороны.
Вот… ну и чего я такая злая? Мужик молодец, разбудил меня, позвал встречать… или не позвал? Я зажгла свет, причесала растрепанные локоны, переоделась в единственно оставшиеся чистые джинсы с футболкой и все же вышла из комнаты. Кушать хотелось неимоверно — считай весь день кроме мятного чая ничего не пила. Про еду вообще молчу.
Осторожно выглянула в коридор — вроде никого. Потихоньку пошла к лестнице. Уже занесла ногу, чтобы спустится на ступеньку вниз, как Херович гаркнет снизу:
— Всё-таки решили встать?!
От неожиданности моя нога попала мимо ступеньки, и по инерции я стала падать вниз.
— А!!! — считала я ступеньки всеми частями тела, пока наконец не была задержана сильными руками, поднявшими меня над полом.
— Цела? Сильно ушиблась?
— Мне было больно и на глазах выступили слезы.
— Сломала что-то? — волновался Виктор, пытаясь осмотреть меня на предмет целостности.
— Да… нога… — хныкнула я жалобно.
Виктор поднес меня к дивану и аккуратно опустил на него.
— Где, в каком месте? Давайте, посмотрю!
Я указала на левую лодыжку, пытаясь взять себя в руки и прекратить реветь. Ну как же так? Мало того, что безработная, негде жить, да еще и ногу умудрилась повредить! Что за невезение такое?!
Виктор Хердович попытался задрать мне штанину, но джинса так плотно облегала ногу, что сделать это не было никакой возможности.
— Надо снять! — приказал он.
— Нет! — испугалась я. — Чего вы там хотите рассмотреть? Если перелом, то он закрытый!
— Опухоль надо проверить. Если есть, то нужно вести вас в травм пункт!
— Какой травм пункт?! Не хочу я ни в какие больницы! Там небось уже все врачи пьяные!
— Чего это они пьяные? — Херович не оставлял попытку задрать мою штанину. — Они на работе, на смене. А Новый год очень травмоопасное время — ожоги от петард, синяки от пробок шампанского, травмы как у вас… так что пьяными сидеть не должны. Поехали, Маш!
Я отчаянно затрясла головой — боюсь врачей до одури.
— Выйдите, я сниму джинсы, а вы мне полотенце прикрыться принесете.
Виктор кивнул
Херович вновь напялил очки, когда только успел, и глядел в пол. Молча протянул мне полотенце не глядя, а я быстро обернула им кружевные трусики.
— Давайте посмотрю, — предложил босс и наконец, поднял глаза.
Он присел на корточки рядом с моей ногой и бережно взялся за лодыжку.
— Опухоль есть. — он нежно провел подушечками пальцев по коже, отчего та незамедлительно покрылась мурашками, — и синяк непременно будет.
Я ойкнула от его попытки пошевелить моей ногой.
— Болит? — нахмурился шеф, — это плохо. Сейчас холодного принесу.
Херович вышел, а я закуталась в полотенце поплотнее. Но оно все равно не прикрывало даже моих коленей. Через несколько минут, босс вернулся с перевязанным пакетом, где перекатывалось нечто, похожее на песок.
— Снега набрал во дворе — пояснил он, располагая импровизированную ледяную «грелку» на моем ранении.
Я потянулась поправить пакет, равномерно распределив его по ране и тут наши пальцы невзначай дотронулись друг до друга. Мы оба напряглись. Я не понимала, что же сейчас твориться между нами, но руки отдернуть не смогла. И он не спешил. Расправлял лед прямо поверх моих пальцев, а потом начал поглаживать их, шумно сглатывая время от времени. У меня же все внутри закрутило в тугую спираль до этого неведомого чувства. Нечто подобное я ощутила в кабинете босса, когда он схватил меня, чтобы в следующую секунду вышвырнуть за дверь, но сейчас все ощущения заострились до предела.
Шеф побагровел весь, переплел наши пальцы, боясь поднять н меня глаза. А я? Была ли готова к подобному? После того, что он со мной сделал? Нет, вряд ли, это просто странное влечение к симпатичному мужчине. А Херович был хорош собой! Даже очень, чертяка!
— Маш, мы не должны! — проговорил он каким-то охрипшим, не своим голосом.
— Да, не должны, — покорно согласилась я.
Но никто так и не убрал свои руки, не расплел пальцев. Даже лодыжка перестала болеть, уступив место совершенно другим чувствам. Виктор вдруг посмотрел мне в глаза — так пронзительно, словно раздевал этим самым взглядом до сути, до естества, подался ко мне, не разрывая зрительного контакта. А я к нему, словно загипнотизированный удавом кролик.
«Неужели сейчас все же поцелуюсь с Херовичем?» — свербело в голове.
Я хотела этого и боялась до одури одновременно. Но… этому не суждено было случиться. В следующую секунду раздался звон его мобильного. Это моментально отрезвило нас обоих. Босс разорвал наш тактильный контакт, полез за телефоном. Глянул на дисплей, сморщился как от зубной боли и, не ответив, закинул аппарат в карман.
— Лежите, Маш! Я на стол соберу. Вы целый день ничего не ели, как и я. А уже двенадцать скоро, между прочим!