Мыс Черных сов
Шрифт:
Огонь распространился на пять – шесть главных отсеков корабля, четыре отсека оказались затопленными.
По решению капитана экипаж приготовился к эвакуации. Но спустить на воду шлюпки не успели.
Буквально через минуту после распространения огня по всему судну взорвалось боевое зарядное отделение одной из торпед. Вслед за ним сдетонировали боевые зарядные отделения остальных торпед в торпедных аппаратах.
Взрыв был такой силы, что корабль буквально разнесло на части. Пылающие осколки металла стали стремительно погружаться на дно. Меньше чем через 10
Обломки корабля и тела погибших моряков течением принесло к острову. Катастрофа была видна с него, поэтому к месту гибели судна тотчас были высланы лодки и катера, находившиеся там. Но спасти не удалось никого. Тела моряков, которых вытаскивали из воды, были страшно обожжены. Вместо мощного эсминца немецкой эскадры остались только масляные круги и черные обгоревшие обломки на темной, уже спокойной воде…
4 февраля 1938 года, поселок Бугаз, побережье Каролино-Бугазa, недалеко от Oдессы
Два местных рыбака шли по песчаному пляжу, любуясь лучами рассветного солнца, освещавшими совершенно невероятно красивую местность. Это была длинная песчаная коса с золотистым, мягким песком, тянувшаяся на много километров между Черным морем и Днестровским лиманом. И даже в лучах холодного февральского солнца пляж был великолепен.
Местные называли этот берег Затокой. Здесь все было прекрасным: море спокойное, чистые песчаные пляжи, мягкий климат. А для рыбаков – просто рай земной! Местные воды были очень богаты рыбой. Из-за мягкого климата зимой море почти не замерзало, и можно было заниматься рыбачьим промыслом круглогодично.
Зима выдалась бесснежной и теплой. А потому на песке почти не было снега. Местность просматривалась на много километров вперед. Рыбаки уверенно шли к лодке, привязанной к небольшой пристани, собираясь выйти в море и проверить сети со стороны Днестровского лимана. Спокойное море обещало хороший улов.
Эта местность с давних времен была известна как Бугаз. По-татарски это слово означало «коса», в другом варианте перевода – «пролив».
Татарское селение Бугаз было известно в этих краях с 1770 года. Оно было полностью уничтожено во время русско-турецкой войны 1787–1791 годов, но уже в 1791-м возродилось.
После 1792 года территория села вошла в границы земельной дачи А. М. Грибовского, которую в 1802 году выкупил богатый подольский граф Игнаций Сцибор-Мархоцкий. Граф отдал эти земли своему сыну Каролю.
Каролем Сцибор-Мархоцким в 1820 году село Бугаз было полностью заселено. Местные жители занимались в основном рыбной ловлей. Под управлением Кароля село начало процветать, поэтому всю местность стали называть Каролино – то есть принадлежащее Каролю. А очень скоро прибавилось и второе название, быстро прижившееся так, что никто и не называл селение иначе, как Каролино-Бугаз. Так в окрестностях Одессы и возник морской поселок удивительной красоты с таким названием. Правда, это была одна из версий.
Впервые название местности
Со второй половины 1830-х годов тогда еще хутором стала владеть младшая сестра Кароля – Эмилия Сцибор-Мархоцкая, в замужестве графиня Ингистова.
С этого времени вся местность Каролино-Бугаз, а также хутор Терновый и село Грибовка (Андриановка) принадлежали семье Ингистовых. В 1918 году, спасаясь от революции, они покинули свое имущество и бежали.
Загадочное название между тем продолжало будоражить умы одесситов, порождая различные романтические толкования этих красивых слов.
Так появилась легенда о том, что это место когда-то принадлежало возлюбленной Пушкина Каролине Собаньской и было подарено ей кем-то из богатых поклонников. Однако эта легенда не имела под собой никаких документальных подтверждений и являлась всего лишь красивой фантазией. И действительно – романтика, красота, таинственная чувственность, радость и свобода всегда были спутниками этой удивительно красивой земли, созданной словно бы для того, чтобы порождать в человеческом сердце самые прекрасные порывы и возрождать угасшие душевные силы.
А потому с 1918 года, когда территория селения Бугаз стала доступной и открытой для всех, это прекрасное место отдыха полюбили миллионы людей. В Бугазе, очень скоро переименованном в поселок Затока, всегда легко переносилась жара благодаря морским бризам и прохладе Днестровского лимана. А замечательные пляжи, раскинувшиеся вдоль всего побережья, манили отдыхающих с апреля по октябрь.
К Каролино-Бугазской косе примыкала Будакская коса, отделенная от нее узким проливом. А вдоль косы шла дорога, также было проложено железнодорожное полотно, которое вело к ближайшему городу – Аккерману.
Рыбаки прошли уже с десяток метров по мягкому песку, когда их внимание привлекло что-то черное, лежащее прямо на песчаной косе, недалеко от рыбачьей пристани.
Это было странно. Никто из местных, выросших в этих краях, не стал бы выбрасывать лодки прямо на песок, вот так, зная, что они могут получить очень серьезные повреждения.
Но, может, тогда что-то прибило к берегу? Бывало здесь и такое – иногда на песчаную косу выбрасывало обломки кораблекрушений, которые происходили в открытом море. А еще на рассветном берегу находили трупы утопленников, опять-таки, жертв моря…
Рыбаки эти не были мародерами, и подобные находки всегда вызывали у них тревогу. Ведь это означало, что где-то произошла беда, в море погибли люди, которым никто не смог помочь. А кто, как не рыбаки, занятые суровым морским промыслом, знают, как уязвим слабый человек перед свирепой морской стихией, вынужденный бросать ей вызов, чтобы прокормить свои семьи и не умереть с голоду.
Переглянувшись, они ускорили шаг. Черные предметы на песке виднелись все отчетливей. Последние метры, не сговариваясь, рыбаки почти бежали, и это было очень неудобно, ноги вгрузали в рыхлый песок. И вдруг они остановились как вкопанные.