Мыш и его Пёс
Шрифт:
– День, когда выбирают арамсая. Не смотрите на меня так, я сам не знаю, кто это.
– Может, господин старейшина объяснит?
Капитан перевёл вопрос короля, и Илпек с улыбкой снова заговорил.
– Арамсай – это человек, что-то вроде колдуна, как я понимаю, – сказал Латимор, выслушав старейшину. – Его выбирают раз в несколько лет, и сегодня именно такой день. Выбирают его не сами сивары, а их божество. Или божества. Присутствие в такой день короля из другой страны Илпек считает доброй вестью.
Старейшина добавил ещё что-то.
– Нам
– Хорошо, мы согласны, – ответил Флай. – Скажите, что для нас это большая честь.
– А по мне, так надо было брать повозку и валить отсюда, – сказал Шепард.
– Не очень хочется, чтобы эти люди потом обо мне плохо думали, – проговорил Мышонок. – Будто я такой невежливый. А я вежливый.
– Да пусть сто раз думают, что невежливый! Но принимать участие в каком-то ритуале с выбором колдуна – знаешь ли, я не вижу в этом ничего хорошего. Знавали мы уже одних колдунов.
– Я тоже колдун, – заговорил Жюль.
– Тогда уж и я, – добавил Флай.
– Была б моя воля, – процедил сквозь зубы Шепард.
– И что бы тогда? – спросил Мышонок.
– Силой бы тебя отсюда утащил. Да, боюсь, ты же первый орать начнёшь. А капитан встанет на твою сторону.
– Будем надеяться, что ритуал окажется безопасным для нас, – с улыбкой проговорил Латимор. – Мы с Жюлем успели перевидать немало подобного и, как видите, остались целы и невредимы. Думаю, что эти сивары находятся на том уровне развития, что причинить зло королю для них равноценно причинить зло божеству. Конечно, в каждом народе найдутся свои чёрные овцы, но таковые обычно единицы.
На обед сивары предложили своим гостям рыбную похлёбку и пшеничную кашу. Затем подали пироги и напиток из мёда, который оказался хмельным. Выпив целую чашу, Флай заметно повеселел и напрочь забыл о волнениях, которые вызвали у него слова Шепарда о его предчувствиях. Амарго, увидев реакцию Мышонка на мёд, только усмехнулся. На него этот напиток не произвёл подобного воздействия, как и на капитана. Джунам пить отказалась, потому что она вообще не употребляла ни вина, ни чего-то подобного. Жюль тоже хотел отказаться, но старейшина едва не обиделся, тогда знахарь всё-таки сделал несколько глотков и вскоре сделался почти таким же весёлым, как Флай. Понс, который пробовал всё, что ел и пил король, предложил медовый напиток Жаку, и тот выпил целую чашу, после чего лёг на лавку и уснул. Стражники оставались на улице, всех четверых накормили, но от мёда норты отказались.
После обеда Илпек позвал гостей на улицу, где уже собралось много народу. Джунам осталась в доме вместе с Жаком. Флай сразу приметил барашка, которого вёл на верёвке мужчина. Жюль вдруг переменился в лице и что-то зашептал капитану. Латимор кивнул и подошёл к Илпеку. Они поговорили, и капитан вернулся к Флаю.
– Ваше величество, – заговорил он, – боюсь, что вам может не понравиться то, что сейчас произойдёт.
– А что произойдёт? – спросил
– Видите этого барана?
– Да.
– Это жертвенное животное.
– Жертвенное? Его сейчас убьют?
– Да. И это будет частью ритуала, частью традиции народа сиваров. Вам придётся смириться с этим.
– Нет, – сказал Флай.
– Вы не можете это остановить.
– Но барашек боится. Я это слышу. Он не хочет.
– Ваше величество, – настаивал Латимор, – когда вы употребляете в пищу мясо, вы не задумываетесь о том, что этих животных тоже убили?
– Да мясо этого барашка никто даже есть не будет! – воскликнул Флай. – К нему не притронутся! Его зря убьют. Да ещё и на глазах у всех.
– Откуда вы это знаете?
– Знаю и всё.
Шепард смотрел на Флая и видел, что Мышонок готов был броситься к несчастному барану и закрыть его собой. Он выругался так, что у Жюля покраснели уши, и пошёл прямо к мужчине с бараном на верёвке.
– Так для чего тебе его резать-то? – спросил он, явно забыв, что его не поймут. Подбежавший Жюль перевёл слова Шепарда. Сивар что-то ответил.
– Кровь этого животного нужна для того, чтобы оградить это место от злых божеств, – быстро заговорил Жюль. – Только тогда Пирешчи, не знаю, кто это, сможет выбрать арамсая.
– Как-то иначе от этих злых божеств не защититься? – поинтересовался Шепард.
– Человеческой кровью, – тихо перевёл знахарь ответ сивара.
– Убить надо кого-то?
– Нет. Речь идёт о поединке до первой крови. Когда-то сивары всегда так делали, но потом Пирешчи разрешил убивать барана, потому что много мужчин сиваров пострадало от шоносара.
– Кровь не сивара подойдёт? – продолжал задавать вопросы Шепард.
– Да, но, Шепард, с кем ты собрался драться? Я ведь правильно тебя понял?
– Да хоть с тобой. Шутка. С Понсом. Его не жалко, – Чен усмехнулся.
– Капитан точно вас не похвалит. Что всё это из-за барашка.
– Это не из-за барашка, Жюль. Скажи местным, что мы подерёмся до крови, чтобы отогнать их злых божеств. Барана пусть уведут куда подальше, чтобы я его не видел. А то я сам его зарублю.
Шепард пошел к Флаю.
– Я слышал, – сказал он.
– Тогда прикажи Понсу со мной драться.
– Это глупо, – проговорил капитан.
– Сам знаю, что глупо, – ответил Шепард.
– Деритесь, – усмехнулся Латимор.
Флай подозвал Понса.
– Сейчас ты будешь драться с Шепардом так, как здесь принято. Тебе ясно?
– Но, ваше величество! – воскликнул Понс. – Он же меня убьёт!
– А ты дерись хорошо, – ответил Флай. – Или, может быть, ты хочешь, чтобы я заставил тебя поступить по справедливости, угостив зельем правды?
Слуга побледнел.
– Так что, будешь драться?
– Буду, ваше величество.
Барана сивары увели, как и попросил Шепард. Все разошлись в стороны, образуя круг, в центре которого оказались амарго, Понс, старейшина и Жюль, выполнявший роль переводчика.