Мыши и магия

Фарланд Дэвид

Старый Вербений выглядел так, словно он ее вот-вот укусит, как вдруг симпатичный молодой отпрыск семейства выступил из тени и решительно обратился к Бену:

— Подожди-ка. Значит, ты — это он, так?

— Кто — он?

— Тот мальчик, который живет в соседнем с хозяином Домино доме? Ты — тот мальчик, который спас мне жизнь прошлым летом? Она уже запустила в меня свои когти, когда ты швырнул в нее шишкой и спугнул?

Бен сглотнул. Он уже совершенно забыл об этом эпизоде своей биографии.

— Ну да, — не без гордости сказал он. — Это был я.

— Спасибо тебе, —

сказал полевой мыш, и в глазах его сияла благодарность. — Меня зовут Бушмейстер. Я — навеки твой должник.

Бушмейстер обернулся к молодому поколению полевок и торжественно объявил (голос его дрожал от эмоций):

— Это мои друзья. Они, должно быть, голодны. Принесите им еды.

Молодые полевки принялись носиться по норе. Бушмейстер тем временем провел дорогих гостей в самый уютный уголок.

Однако Янтарка почувствовала себя преданной. Почему это Бен спас какую-то там полевку, но не стал спасать ее? Это было совершенно нелепо и нелогично. Она подозревала, что дело тут было вовсе не в том, нравится она ему или не нравится, а в том, что все это было ниже его. Жизнь мыши или полевки явно значила для него не так уж много.

Тем временем вернулась молодая полевочья поросль, таща в зубах сосновые орешки, сухие ягоды ежевики и цветки жасмина, клевера и лютика, кусочки травы и грибов. Они складывали еду на сухой листик перед Беном и Янтаркой, пока там не выросла целая куча.

Бен тут же запустил в нее лапу, и Янтарка последовала его примеру. Для нее, выросшей на готовом мышином корме, это была настоящая экзотика. Бен набил рот и провозгласил:

— Это почти так же вкусно, как полуфабрикаты, которые мама покупает в супермаркете!

Полевки от души расхохотались.

Янтарка оставила без внимания корни люцерны, но оценила медовый вкус клевера и жасмина, а также отдала должное сосновым орешкам и сухим ягодам.

Вскоре она уже наелась до отвала.

— А теперь сказку! — запищал кто-то из молодежи. — Дедушка, расскажи нам сказку! А еще лучше — спой песенку!

Старый Вербений даже поперхнулся от неожиданности.

— Нет-нет, только не в присутствии наших гостей. Кроме того, вы уже переслушали все мои сказки и песни.

Своим пронзительным взглядом он уставился на Бена.

— Может быть, у тебя есть для нас история или песня? Что-нибудь… человечье?

Бен задумался на мгновение, а потом улыбнулся.

— Ну да, есть у меня одна песенка, — сказал он. — Песенка про мышей.

И он начал напевать тихим голоском. Янтарка тут же узнала песенку из зоомагазина: Кормилица часто мурлыкала ее, когда насыпала им мышиный корм. Однако слова она понимала впервые. Вот что пел Бен:

Три мышки слепые, три мышки. Смотри, как бегут, смотри, как бегут. Бегут за крестьянкой бегом, что каждой оттяпала розовый хвостик огромным столовым ножом. Ты раньше картины такой не видал и вряд ли увидишь потом. Три мышки слепые, три мышки.

Янтарка

была потрясена до глубины души. Милая песенка оказалась мрачной историей про преступную крестьянку, которая подло напала на грызунов, совершенно очевидно являвшихся инвалидами по зрению, и, воспользовавшись их беззащитностью, намеренно нанесла непоправимые увечья их хвостам!

Пока Бен пел, полевки дрожали все сильнее и сильнее и уже начали пятиться от него в ужасе. Бен не обратил на их реакцию никакого внимания. Напротив, он пел весело и с улыбкой, словно все это была забавная шутка. О, какое жестокое пробуждение к реальности! Да, Бен — не мышь и никогда ею не был.

— Так вот что вы, люди, делаете с мышами? — требовательно вопросила Янтарка, когда смолкли последние звуки песни. Бен оторопело воззрился на нее, явно ничего не понимая. — Там, в зоомагазине, я… мы все думали, что вы любите мышей. Мы думали, что вы берете нас к себе домой, чтобы кормить, гладить и играть с нами. Мы искренне полагали, что значим что-то для вас!

Бен виновато отвел взгляд.

Полевки смотрели на них, онемев от шока.

— Мы никому не отрубаем хвосты. Честно! — попытался возразить Бен. Усы его нервно подергивались.

Словно в мгновенной вспышке озарения Янтарка снова увидела свою маму, и старого Ячменную Бороду, и всех прочих мышей из зоомагазина, которыми так умилялись покупатели. Где-то они сейчас? Что с ними сталось?

Янтарка дрожала с головы до ног, и причиной тому был далеко не только прохладный ночной воздух.

— Бен, — сурово сказала она, — отвечай: что вы, люди, делаете с мышами?

Бен отступил на шаг и отвел взгляд.

— Я не знаю, — тихо сказал он.

— Что случилось с моей мамой, с моей семьей, с моими друзьями? — не отставала Янтарка. Она твердо вознамерилась прояснить этот вопрос, сколько бы боли ни сулили ей эти открытия, и собиралась давить на Бена, пока он не скажет ей правду.

Бен ерзал, трясся и хватал ртом воздух. Он попытался увернуться, но магия Янтарки словно бы выжимала из него слова. Сдавленным голосом он пропищал:

— Я точно не знаю, но, когда я тебя покупал в магазине, ты стоила очень дешево. Я сначала подумал, это все потому, что вы были не такие красивые, как те пятнистые мыши… Но на вашей клетке была еще такая табличка… и на ней было написано: «Мыши кормовые». В общем, теперь я знаю. Вас специально выводят, чтобы кормить вами змей и ящериц.

Янтарка испустила горестный писк. Так вот оно что! Вот какова на самом деле суровая реальность!

И она горько разрыдалась.

Она скорбела не только о своей маме и родных, но обо всем мышином роде во все времена, о мышах, которые рождались в клетке и покидали ее только для того, чтобы переселиться в чей-то желудок.

— Их всех? — слабо переспросила она. — Их всех съели? Так вы, люди, нас совершенно не любите? Вы не берете нас к себе домой и…

— По большей части мышей мы убиваем, — признался Бен. — Мы ставим на них мышеловки или раскладываем отравленные приманки. Но иногда, — добавил он, словно пытаясь извиниться, — мы все-таки держим их дома как домашних животных.