Мышка для серцееда
Шрифт:
— А что с твоей матерью?
Ой, зря-а-а-а-а. Я прям слышу с каким грохотом захлопывается Руслан. Но слов не взять обратно, и мне остается просто ждать, что он ответит.
— А что с ней? Как она сказала в один прекрасный день: "Я слишком молода, чтобы возиться с ребенком". И свалила в туман. Мне три года было, запомнил же как-то.
— И вы не общаетесь?
— А зачем? — голос Руслана звучит резко, с налетом злости, и этот голос царапает внутренности, посылая слабость в ноги. — Зачем я буду навязывать
— Ну она же не посторонняя, — пытаюсь возразить.
— А какая? За двадцать лет люди очень сильно могут измениться. А что с твоим отцом?
Пронзает меня взглядом. Отчетливо понимаю, что это просто нежелание развивать тему и попытка перевести разговор на меня.
— Мне было девять, когда отец нашел новую пассию и оставил нас с мамой ни с чем, — легко отвечаю на вопрос. — С тех пор он забыл, что я есть. Конец истории.
В машине повисает молчание, прерываемое только звуком нашего дыхания. Меня больше не волнует вид за окном, я стараюсь считать мысли Руслана.
— Извини, если я своими вопросами тебя задела. Я не хотела.
— Нормально все, мышка, — привычная усмешка растекается по его лицу, а меня отпускает напряжение.
Руслан заводит машину и трогается с места. Окидываю напоследок город с намерением вернуться сюда не один раз.
У Руслана звонит телефон, он смотрит на дисплей, хмурится и быстро сбрасывает звонок.
С головой погружаюсь в отношения. Мне нравится внимание Руслана, на каждой перемене он обязательно находит меня, чтобы перекинуться парой фраз. Постепенно разговоры вокруг нас стихают, сплетни замолкают.
Я же расслабляюсь и больше не ищу подвох в наших отношениях. Даже стараюсь приходить на его тренировки. Мне нравится смотреть на то, как играет Руслан. Я мысленно радуюсь тому, что у него складывается все в спорте. В отличие от меня.
Трясу головой, чтобы не погрузиться в воспоминания, которые обязательно меня расстроят.
Сзади врезается тело Руса, а на лице моментально расплывается улыбка.
— Привет, мышка, — шепот на ухо уже привычно посылает мурашки по коже, — как ты?
Разворачиваюсь в его руках, не могу сдержать улыбки при виде его искрящихся голубых глаз. Мне доставляет неимоверное удовольствие, что этот взгляд адресован именно мне.
— Отлично. У меня пары закончились. Последнюю отменили.
— Супер, я тоже уже свободен. И наконец вернул свою красавицу… — осекается, — машину в смысле.
Усмехаюсь. Обхватываю его за талию и прижимаюсь щекой к мягкому свитеру. Делаю глубокий вдох, впитывая его запах. Мне страшно от того, что я чувствую. Мне страшно, что я слишком сильно вязну в наших отношениях, но я не могу ничего с собой поделать. Меня привлекает этот парень, и страшно становится от одной
Слишком быстро я сдалась. Слишком…
— Может, рванем куда-нибудь?
Морщу нос:
— Давай я хотя бы переоденусь? Думаю, родители еще на работе, поэтому успеем смотаться до их возвращения, и не нужно будет ничего придумывать.
Да, мы все еще скрываем от родителей то, что происходит между нами. И больше не поднимаем тему того, что это необходимо.
— Договорились.
Быстро доезжаем до дома, с удивлением переглядываемся, когда замечаем машину Владимира перед воротами.
— Может, что-то случилось?
Руслан только пожимает плечами. Мы тихо входим в дом, и я застываю при звуке взволнованного маминого голоса.
— Вов, в общем, не знаю, как тебе сказать. И вообще не знаю, что делать!
Они сидят на кухне. В руках у мамы стакан воды и она крепко его обхватывает дрожащими пальцами. Владимир стоит спиной к нам, и нашего присутствия никто из них не замечает.
— Да что случилось-то, Насть? Что за секретность?
Мужчина запускает пальцы в волосы. По нему становится понятно, что он начинает нервничать.
— Я беременна, — выдыхает мама и сжимается на стуле. — И я понятия не имею, что с этим делать.
Глава 25
Внутри все обрывается, и я уже делаю шаг в сторону говорящих взрослых, но сильный захват заставляет замереть. Руслан хмурится и качает головой.
— Как понять что, Насть? — зато Владимир загорается словно новогодняя елка.
А я вдох не могу сделать. Сердце стучит как сумасшедшее, и я понятия не имею, как успокоиться.
— Рожать конечно!
— Вов, да какой рожать? Мне сорок, я уже старая. Я не справлюсь, — шепчет мама, с грохотом ставя стакан на стол и вцепляясь в волосы.
— Насть, ты с ума сошла? Какая ты старая? Ты воспитала такую девчонку, почему сейчас-то не справишься? Да и мы вроде как уже решили отношения узаконить. Или ты передумала?
Еще одна фраза бьет наотмашь, и уже я стискиваю руку Руслана, чтобы не лишиться чувств. Как она могла мне не сказать?
— Да ничего я не передумала, не говори ерунды. Просто…А как дети? Что мы им скажем?
— Что решили завести совместного ребенка? Насть, блин, это ж круто, что у нас ребенок будет. Или ты готова лишить нас его? Но ты же понимаешь, что я этого не допущу?
Владимир опускается перед мамой на корточки и берет ее руки в свои.
— Я не собираюсь нас лишать его, — на глаза мамы наворачиваются слезы. — Я не смогу так поступить, ты что? Я люблю тебя, и к Руслану с его подколами и колючками привыкаю, но мне страшно.
— Верю, милая…
— И когда мы об этом должны были узнать?