Мыштер Сир и его сырные шляпы
Шрифт:
— Он врет, врет! — то и дело выкрикивал Хвост Жлобс, ссылаясь на показания Рая Усуса.
И тот поначалу соглашался со Жлобсом, однако потом, поняв, чем пахнет дело, смолк. На вопросы Усус только мотал головой или кивал и всё не в пользу пузатого сыродела. Жлобса постоянно приходилось усмирять. А в конце исповеди, осознав свою
— Это ещё не всё! — в отместку выдал потрепанный Трусс, — Хвост Жлобс подделал завещание мыштера Смакуса, а мы его подменили.
— Лжец, лжец!.. — жалостливо, чуть слышно пищал Жлобс. Путы сдавливали ему лапы, он плакал и бился головой об пол.
Заявление Трусса поразило всех присутствующих. Фотографы щелкали камерами не жалея пластин. Дым от непрекращающихся вспышек заполонил весь зал. Толпа обступила Хвоста Жлобса и полицейские с трудом сдерживали натиск мышей. Визг, крик, писк сливались в гвалт.
— Не мышите, не мышите! — в полный голос призывала к тишине судья, но её никто не слышал. От проявленного усердия молоток в её руках сломался, и она велела главному полицмышу увести всех троих немедля и держать их под стражей до следующего заседания.
Дело получило широкую огласку по всей мышиной стране. На первых страницах газет печатались фотографии подавленного Жлобса, его подельников и совершенно спокойного мыштера Сира. Газеты пестрили заголовками: «Негодяй Жлобс украл наследство», «Расплата за обман!», «Хвост Жлобс и его мерзавцы будут осуждены»…
Как многие предполагали, на следующем заседании удрученный Хвост Жлобс сам признался во всём и попросил снисхождения. Выглядел он исхудавшим и жалким в своем замызганном костюмчике. Потупив взор,
Сир вдруг вспомнил, как в детстве они вместе беззаботно бегали по сочному лугу у реки, на пикнике устроенном их родителями. Это было давно, но всё же, было. Они играли в догонялки и Жлобс нечаянно ударил Сира, на что тот вспылил и чуть было не накинулся с кулаками на обидчика. Смакус тогда сказал сыну: «Не таи злобу — умей прощать». Эти слова Сир услышал снова, также отчетливо, как и прежде. Сир встал и с достоинством присущим его роду заявил, что не держит зла на лжеца и прощает его за все прегрешения. И судья, взяв речь потерпевшего во внимание, предоставила Жлобсу право выбора: темницу или выкуп. Тот предпочел последнее.
Прошло немного времени. Ровно половину сыродельни Хвосту Жлобсу пришлось вернуть его законному владельцу, вторую её часть он незамедлительно продал, чтобы откупиться от тюрьмы. Вскоре Сир, не без помощи друзей, выкупил вторую половину сыроварни. Над обновленными бирюзовой краской воротами, у выложенной из камня новой проходной, теперь висела табличка с надписью: «Сыроварня мыштера Сира». Её хозяин зажил припеваючи. Слава о нем и его вкусном сыре разлетелась далеко за пределы Санто-Грызло. С тех самых пор, каждый год, осенью, Сир устраивал праздник сыра, на который съезжались сыроделы со всех концов света и привозили свои разнообразные сыры. А Сир как обычно варил огромную сырную шляпу и выставлял её на площади, чтобы каждый желающий мог бесплатно её отведать.
Сырному празднику радовались все, кроме Хвоста Жлобса. Оставшись ни с чем, он долго скитался, а остаток своей никчемной жизни провел на свалке, среди таких же себе подобных грызунов.