Мысли, афоризмы, цитаты. Политика, журналистика, правосудие
Шрифт:
Собака в наморднике лает задом.
Иные немеют от восхищения, когда у них вынимают кляп изо рта.
Никогда свобода слова не бывает столь драгоценна, как при случайном ударе молотком по пальцу.
Говорить и писать можно все, что думаешь, но думать следует осторожно.
Говорить то, что думаешь, пожалуй, нельзя; молчать вполне дозволяется.
Люди умные в опасные времена не говорят ничего.
Если вы не будете говорить то, что вы думаете, вам, пожалуй, придется говорить то, чего вы не думаете.
Нескончаемые преследования отняли у нас возможность общаться, высказывать свои мысли и слушать других. И вместе с голосом мы бы утратили также самую память, если бы забывать было бы столько же в нашей власти, как безмолвствовать.
…Годы редкого счастья, когда каждый может думать, что хочет, и говорить, что думает.
В ХХ столетии никто не может сказать, что ему не позволено думать. Он может сказать лишь, что ему позволено.
Те, кто носит шоры, пусть помнят, что в комплект входят еще удила и кнут.
В свободных странах все становится явным и сейчас же забывается; под гнетом абсолютизма все скрывается и обо всем приходится догадываться. Поэтому замечают и запоминают малейшие подробности, тайное любопытство оживляет беседу, придавая ей особую остроту. Нет поэтов более несчастных, чем те, кому суждено прозябать в условиях широчайшей гласности, ибо, когда всякий может говорить о чем угодно, поэту остается только молчать.
См. также «Власть и печать»
Царь Дарий создал «глаза и уши царя», но вдобавок создал «руки царя», которые эти глаза закрывали, а уши затыкали.
Ни одно правительство не может существовать без цензуры: там, где печать свободна, никто не свободен.
Если в этих книгах говорится то же, что в Коране, они излишни; а если другое – они вредны.
Свободная
У них нет свободы печати, поскольку они полагают, что ветер управляется флюгерами.
Цензура как аппендикс: в пассивном состоянии бесполезна, в активном опасна.
В мирное время цензура существует лишь для того, чтобы утаивать темные дела государства.
Я только не имею права касаться в моих статьях власти, религии, политики, нравственности, должностных лиц, благонадежных корпораций, Оперного театра, равно как и других театров, а также всех лиц, имеющих к чему-либо отношение, – обо всем же остальном я могу писать совершенно свободно под надзором двух-трех цензоров.
Государственные архитекторы полагают, что достаточно только заложить (…) каминные трубы, чтобы они перестали дымить.
Те, кто требует от правительства регулировать деяния ума и духа, подобны тем, кто совершает самоубийство из-за страха быть убитым.
Закройте дверь перед всеми ошибками, и истина не сможет войти.
Убивающий человека убивает разумное творение, подобие Божие; но уничтожающий хорошую книгу убивает сам разум.
Цензура – младшая из двух гадких сестер, а старшую зовут Инквизиция.
Одного Галилея на две тысячи лет достаточно.
Джентльмены не читают чужих писем. (Обоснование решения закрыть в 1929 г. «черную комнату» – отдел перлюстрации писем на американской почте.)
Цензура, подобно благотворительности, должна начинаться в семье, но, в отличие от благотворительности, здесь же должна и заканчиваться.
Цензор – это человек, знающий больше, чем, по его мнению, положено знать вам.