Мысли и размышления

1. Способность владеть собой в сложной ситуации

2. Стремление человека подавлять себе подобных

3. Инстинкт, стремление, естественное побуждение вещей

4. Умение делать правильный выбор в сложной ситуации

5. Желание скрывать свои истинные мысли и чувства

________________

Правильный ответ вы сможете узнать, прочитав эту книгу…

Артур

Артур Шопенгауэр – представитель иррационализма: течения в философии, заявлявшего о невозможности разумного, логического познания окружающего. Шопенгауэр, сделавший ключевым термином своей философской системы понятие «воля», сказал однажды: «Философию так долго напрасно искали потому, что ее искали на дороге вместо того, чтобы искать ее на стороне искусства».

22 февраля 1788 года Артур Шопенгауэр родился во Франкфурте-на-Майне в семье коммерсанта.

1803 – несколько месяцев обучается в Великобритании.

1809 – поступает на медицинский факультет Геттингенского университета, но вскоре переводится на философский.

1813 – выходит его работа «О четверояком корне закона достаточного основания».

1819 – появляется в печати самый известный труд Шопенгауэра – «Мир как воля и представление».

1820 – Шопенгауэр становится преподавателем Берлинского университета.

1841–1851 – выходят два тома работы «Parerga und Paralipomena». В их составе публикуются «Афоризмы житейской мудрости».

1843 – переиздается работа «Мир как воля и представление». Автор добавляет к ней еще один том.

21 сентября 1860 года Артур Шопенгауэр умер от пневмонии.

«Parerga и Paralipomena» (от греч. «Дополнения и пропуски») и «Новые Paralipomena», с отдельными главами из которых вам предстоит познакомиться, наряду с трудом «Мир как воля и представление» можно отнести к важнейшим работам Артура Шопенгауэра. Эти «дополнения» создавались на протяжении многих лет – автор вносил правки, уточнял и совершенствовал текст. В результате на свет явился сборник рассуждений на самые разные темы: взаимоотношения людей в обществе, творчество, физиогномика, мужчина и женщина, право, политика, жизнь и смерть…

Увлеченный буддизмом, Шопенгауэр позаимствовал из него отдельные идеи, которые, как мы можем судить сейчас, весьма органично вписались в философскую систему немецкого иррационалиста. Созерцание и «возвышение над миром» как способ избежать страданий, творчество как возможность направить разрушительную мощь «мировой воли» в мирное русло… Саркастичный и резкий в общении, неуживчивый пессимист и убежденный холостяк, Шопенгауэр не только в жизни, но и в философии был далек от восторга относительно человечества в целом, а ко многим предшественникам-философам (да и современникам тоже) относился откровенно враждебно. И все же философия Артура Шопенгауэра благодаря своей многогранности оказала огромное влияние не только на идеологию, но и на культуру и искусство второй половины XIX столетия. Признавая, что мы живем в «худшем из миров», философ, тем не менее, уделял большое внимание этическим проблемам, рассматривал возможности наиболее плодотворного взаимодействия между людьми, вопросы просвещения и самообразования. Так, он всегда отмечал, что только собственные размышления, а не конспектирование или пересказ работ философов прошлого позволяют нам стать истинно образованными и культурными людьми.

Часто говорят, что у каждой эпохи свои мудрецы и пророки. Но на самом деле философия Шопенгауэра (как, наверное, философия любого другого крупного мыслителя) весьма современна. Хотите убедиться в этом? Прочтите

Если ближайшая и непосредственная цель нашей жизни не есть страдание, то наше существование представляет самое бестолковое и нецелесообразное явление. Ибо нелепо допустить, чтобы бесконечное, истекающее из существенных нужд жизни страдание, которым переполнен мир, было бесцельно и чисто случайно. Хотя каждое отдельное несчастие и представляется исключением, но несчастие вообще – есть правило.

Как поток не образует водоворота, пока не встречает препятствий, точно так же и мы, по свойствам человеческой и животной природы, не замечаем и не вникаем во все то, что делается сообразно с нашей волей. Чтобы обратить наше внимание, необходимо, чтобы обстоятельства слагались не сообразно с нашей волей, а натолкнулись бы на какое-нибудь препятствие. Напротив того, все, что противоречит нашей воле, идет ей вразрез и противодействует, следовательно, все неприятное и болезненное мы чувствуем непосредственно, немедленно и весьма ясно. Как мы чувствуем не общее здоровье всего нашего тела, а только небольшое местечко, где жмет нам сапог, так точно и думаем мы не о сумме вполне благополучно идущих дел, а о какой-нибудь ничтожной мелочи, которая нас раздосадовала. На этом основывается неоднократно мной указанная негативность, отрицательность благополучия и счастия, в противоположность позитивности, положительности, страдания.

Поэтому я не знаю большей нелепости, как стремление большинства метафизических систем представить зло как нечто негативное, тогда как оно есть как раз нечто позитивное, дающее само себя чувствовать. Особенно силен в этом Лейбниц, который старается подкрепить дело (Theod. [1] , § 152) очевидными и жалкими софизмами. Наоборот, негативно добро, благо, то есть всякое счастие и всякое удовлетворение как простое прекращение желания и окончание какой-либо муки.

С этим согласуется и то обстоятельство, что мы обыкновенно находим радости далеко ниже, а страдания – далеко выше наших ожиданий.

Кто хочет вкратце поверить утверждению, что наслаждение превышает страдание или, по крайней мере, равносильно с ним, пусть сравнит ощущения двух животных, пожирающего и пожираемого.

Самое действительное утешение в каждом несчастии и во всяком страдании заключается в созерцании людей, которые еще несчастнее, чем мы, а это доступно всякому. Но какой же, в сущности, в этом толк?

Мы похожи на ягнят, которые резвятся на лугу в то время, как мясник выбирает глазами того или другого, ибо мы среди своих счастливых дней не ведаем, какое злополучие готовит нам рок – болезнь, преследование, обеднение, увечье, слепоту, сумасшествие и т. д.

Все, за что мы беремся, оказывает сопротивление, ибо все имеет свою собственную волю, которую надлежит преодолеть. История, изображая жизнь народов, только и рассказывает нам про войны да возмущения: мирные годы проскользают кое-когда только как краткие паузы, как антракты. Точно так же и жизнь каждого отдельного человека есть непрестанная борьба, и не только в переносном смысле – с нуждою или со скукою, но и в прямом – с другими людьми. Он повсюду встречает супостатов, проводит жизнь в непрерывной борьбе и умирает с оружием в руках.