Мысли вслух
Шрифт:
Характерно, что, по слухам в Петрограде, Львов в неофициальной обстановке так охарактеризовал свою отставку и приход на пост премьер-министра Керенского: «Я вынужден был уйти. Для спасения положения надо разогнать Советы и стрелять в народ. Я не могу этого сделать, а Керенский может». [3]
18 июля Верховным главнокомандующим российской армии был назначен генерал Л.Г. Корнилов. С этим назначением Керенский связывал возможность установить в стране свой диктаторский режим. Генерал Корнилов думал иначе. Он хотел сам стать диктатором. 25 августа после многочисленных переговоров с Керенским генерал Корнилов двинул войска на Петроград и… потребовал отставки Временного правительства. Опасаясь потерять свои позиции и в случае успеха Корнилова, и при становящемся все более возможным его поражении, Керенский назвал действия генерала военным мятежом.
3
Шикман А.П. Кто есть кто в российской истории: Биографический словарь-справочник. М.: Вагриус, 2003. С. 45.
Поход на Петроград захлебнулся. Казаки дошли лишь до Пулковских высот. Командующий операцией генерал А.М. Крымов застрелился. Разразился четвертый кризис, который продлился до 25 сентября, когда было сформировано опять коалиционное правительство, – эсеры и меньшевики продолжали держаться за свое участие в нем, считая, что при союзе с буржуазией им удастся провести реформы.
Поражение корниловщины могло стать отправным моментом, переломом в революционном процессе. В.И. Ленин от имени большевистской партии предложил эсерам и меньшевикам сохранить единство революционно-демократических сил, проявлявшееся в условиях наступления армии на Петроград, взять власть в свои руки. Но эсеры и меньшевики не откликнулись на этот призыв, опасаясь роста влияния большевиков.
Справедливую оценку обстановки дал известный историк П.В. Волобуев, полемизируя с западными коллегами о степени вероятности реформистской альтернативы. «В условиях российской действительности 1917 года она была не велика (неизмеримо меньше откровенно контрреволюционной), – пишет Волобуев. – Никому не возбраняется вздыхать по несостоявшимся буржуазным альтернативам Октября. Но реалии таковы: перевес сил был на стороне революционного народа, и он решил вопрос о выборе пути в свою пользу, избрав социализм». [4]
4
Октябрь 1917: Величайшее событие века или социальная катастрофа? / Под ред. П.В. Волобуева. М.: Политиздат, 1991. С. 240.
Продолжавшая существовать революционная ситуация в стране после Февральской революции должна, я думаю, быть фактом для объективных историков. Воспользовались ли такой ситуацией большевики? Бесспорно, воспользовались. Совершенная под их руководством Октябрьская революция означала конец власти буржуазии, переход от частной собственности на банки, заводы, инфраструктуру к собственности государства. Радикальные перемены распространились на всю территорию бывшей Российской империи. Под революционными знаменами сражались сотни тысяч людей, которые победили в Гражданской войне. Можно ли все это считать верхушечным переворотом? Однозначно нет.
Небольшое отступление. В советский период тоже случалось не вполне корректное «размежевание» между революцией и переворотом. На этот раз не революция низводилась до переворота, а, наоборот, переворот возводился в категорию революции. Ввод советских войск в Афганистан в 1979 году мотивировался в том числе тем, что возникла необходимость помочь афганской революции, которой угрожают внешние силы. Уже после ввода войск меня в качестве директора Института востоковедения Академии наук пригласили на коллегию МИДа, которую вел министр иностранных дел СССР А.А. Громыко. Обсуждался вопрос о положении в Афганистане. Министр защитил меня от критики ряда дипломатов, несогласных со сказанным мною, что в Афганистане не было и нет никакой революционной ситуации. Показателем этого служил хотя бы тот факт, что крестьяне не восприняли провозглашенную аграрную реформу и в массовом порядке отказывались принимать передаваемую им землю со словами: «Земля принадлежит Аллаху». Таким образом, сохранялось феодальное землевладение. Изменение характера власти в Афганистане путем совершенного переворота, а не революции подтвердили последовавшие события.
Некоторые противники объективного характера Октябрьской революции договариваются до того, что она была организована группой людей, прибывших из Германии в запломбированном вагоне. С учетом победы Октябрьской революции такие «сенсационные» объяснения, по сути, являются оскорблением российского народа, которому, дескать, успешно и надолго навязали режим, запланированный извне с целью выбить страну из антигерманской военной коалиции. Ленин и группа лиц из его окружения, которых Февральская революция застала за рубежом, использовали
5
Ленин В.И. Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 36. С. 457.
Констатация, что в октябре 1917 года в нашей стране свершилась настоящая революция, вполне совместима с признанием бескровного захвата власти (за исключением Москвы). Такая констатация не призвана также увести в сторону внимание от разыгравшейся позже кровавой Гражданской войны. Хочу лишь подчеркнуть, что Октябрьская революция вторглась в историю России не случайно.
Но естественно, нельзя отрицать негативные моменты, которые сопутствовали революционным переменам в жизни России. Гражданские войны – это всегда долго не заживающие раны всего общества. Хорошо, что мы отошли от утверждавшегося в советский период стереотипа – всех поголовно белых показывать как нелюдей, врагов отчизны и народа, начисто лишенных патриотических чувств. Однако восстановление справедливости не должно приводить к противоположному – возвеличиванию всего белого генералитета не только при замалчивании подвига красных командиров, но и акценте на «красном терроре», без упоминания кровавых злодеяний с противоположной стороны. Это отнюдь не способствует объективным оценкам действительно трагических событий, связанных с Октябрьской революцией.
Несомненно и другое – крайне негативное восприятие Октябрьской революции значительной частью русской интеллигенции. Эпиграфом к написанной Н.А. Бердяевым в 1918 году статье «Духи русской революции» [6] этот выдающийся мыслитель взял слова из стихотворения Пушкина:
Сбились мы. Что делать нам?В поле бес нас водит, видно,Да кружит по сторонам.Именно так мыслила та значительная часть русской интеллигенции, которая не приняла революцию и во многом оказалась заложницей разворачивавшихся кровавых событий.
6
Из глубины: Сборник статей о русской революции. М.: Изд-во МГУ, 1990. С. 55.
Многие считали революцию бунтом, порожденным национальными особенностями русской души. В упомянутой статье Бердяев писал: «При поверхностном взгляде кажется, что в России произошел небывалый по своему радикализму переворот. Но более углубленное и проникновенное познание должно открыть в России революционный образ старой России, духов, давно уже обнаруженных в творчестве наших великих писателей, бесов, давно уже владеющих русскими людьми». Не соглашаясь с ассоциацией революции в России с национальными особенностями русских людей, тем не менее следует, как мне представляется, признать, что на Октябрьскую революцию и на события Гражданской войны наложились черты, присущие именно России. Такая характеристика – конечно, не основная – игнорировалась в советский период, когда справедливо упор делали на социальное содержание революции, но, по существу, сводили российскую специфику лишь к революционной ситуации, сложившейся в России.
И.В. Сталин подчеркивал отличие социалистической революции от буржуазной, так как первая начинается с захвата власти, а вторая заканчивается этим актом. Если руководствоваться таким выводом, то следует признать, что революционный процесс, рожденный Октябрем, вскоре был искажен практикой сталинского руководства. Превращение Советского Союза в мощную индустриальную державу, выигравшую войну с фашистскими захватчиками и ставшую после Второй мировой войны одной из двух супердержав в мире, произошло через череду трагических явлений. Сегодня много говорят – и совершенно справедливо – о преступлениях, связанных с репрессиями. Их жертвами стали миллионы людей, и этого нельзя ни списать, ни тем более оправдать.