Мю Цефея. Только для взрослых
Шрифт:
Мы долго сдерживали шутки.
Пока не застали его в гидравлическом отсеке с членом в руке. Он был еще более вялым, чем весь Эрл, и, судя по запаху, от него не стали бы тащиться даже самки его породы. Самки-гуманоиды тащились от нас. Называли нас «карамельками». Смеялись, что в детстве сосали сладости с таким вкусом — врут или нет, но, судя по тому, как сосали, похоже на правду.
Эрл сообразил, что, несмотря на шутки, мы явно не дрочим по углам между сменами, так что мы даже как-то сдружились, а заодно поняли, что девку он вообще не знавал, хоть и проявлял интерес. Поэтому
Мы направились в бордель Ласвигас, самое вольное заведение астероида B12: рептилии всех цветов, двухметровые лысые лесбиянки и любительницы настоящей жидкой карамели. Это была территория огнеупорного пластика и пластмассовых пальм. Нам не то чтобы горело, но мы поспорили, что раскупорим нашего кожаного друга до следующего рейда.
Заведение было закрыто, но бордель-маман сказала, что подождет, если мы поторопимся. Мы с Питом сразу выбрали себе по телке, но Эрл мялся на входе, стесняясь сказать маман, что ему понравилась Рыжая Джесс.
Тогда я еще не знал, что своим хером практически сниму скальп милой шестнадцатилетней негритянке. А Пит не думал, что вылетит голым из окна.
Тогда я смеялся над Эрлом, потому что Рыжая Джесс была самой старой шлюхой этого борделя. Может, решил, что она из его породы? Мы не стали ему говорить, что она крашеная. Просто взяли девчонок за задницы и скрылись в вонючих комнатах второго этажа.
***
Эрл на трясущихся ногах подошел к постели. Она прогибалась от тяжелого тела Рыжей Джесс, сально ухмылявшейся самки человека — за эту ухмылку ее любили даже мелмакийцы.
— Эй, мальчик, тебе хоть шестнадцать есть?
— М-мне куда больше.
— Правда? А член в девку запихивал?
— Д-да.
— В мамку свою, что ли? — заколыхалась от басистого смеха Джесс.
Эрл неуклюже попятился, споткнулся об ковер и упал челюстью на край кровати. Рыжая всё смеялась. Таких мальчиков у нее было достаточно. Эдипов комплекс, влажные детские фантазии, а иногда просто страх перед сочными молоденькими шлюхами. Когда еще не трахался, уверенность придают странные вещи. Например, возраст партнерши. Зато стоит у них исправно, как над ними ни шути. Кончают быстро, краснеют, вылетают из комнаты, не успев натянуть штаны, кто-то даже плачет.
— Т-ты спала со старым Макки О’Пилом?
— Малыш, ты думаешь, я помню всех по именам? Иди сюда, снимай штанишки.
— Ты точно спала с ним, долго! Человек. Высокий, толстый, рыжий.
— Папка твой, что ли? — опять захихикала Джесс.
***
Никогда еще я не кончал так громко. Правда, через секунду оказалось, что грохот шел от двери, в которую на восьми копытах ворвался лысый вышибала маман. Всей своей массой он летел на меня, девчонка орала, а я не мог вырваться и дотянуться до револьвера. Лысый схватил меня за все уши, а девчонка орала всё громче — оказалось, на липкий карамельный, мать его, конец намотались ее шикарные кудри! Сука, как больно и тупо!
Когда меня, голого, с тем еще бобром вокруг хера выкинули на улицу, там уже лежал Пит и стонал. Следом вышли маман и второй вышибала — в лапищах он держал пунцового Эрла. Я даже задумался, не родственник ли
— В мой бордель больше ни ногой, куриный помет! Сопляк точно не мог спланировать это без вас. Этого ублюдка вздернут еще до полуночи. Задушил мою Джесси, урод, гори в аду! — Маман залилась слезами и скрылась за дверью.
Мы, позабыв про боль, в шоке смотрели на Эрла, которого лысый стаскивал с крыльца. Такого говна мы от мальчишки не ожидали — вот тебе и бортовой сантехник. Он посмотрел исподлобья на наши охреневшие рожи.
— Моя мать повесилась, когда узнала, что отец ходит к этой шлюхе!
Ах ты ж сраный жук, он местный! Кажется, Панчи нам что-то говорил о бурном прошлом пацана. Бла-бла-кря, неудачная охота, плохое ружье, остался без отца, кэп пожалел и взял на борт…
Пит сообразил раньше и подал голос:
— А батю своего, кожи кусок, ты тоже сам прихлопнул?
Но Эрл уже отвернулся и шел в участок с криками: «Я подложу бомбу под это заведение!» — пока лысый не дал ему копытом в челюсть.
Так неудачно мы еще не трахались.
Запустим оргдрайв вместе! (Константин Говорун)
Взаимная любовь одномерна, измены с третьим лишним плоски, и только хорошая свинг-пати создает объем.
Космический корабль с химическим двигателем летит быстро, но недалеко. Ионник может домчать до другой звезды, но за сто тысяч лет. Однако стоит сложить трехмерное пространство, как лист бумаги, порвать его, как дрянной презерватив, а потом разложить обратно — ты перескакиваешь в другую систему так же быстро и бесповоротно, как пациент психолога из одной зоны комфорта в другую.
Квантовые физики годами учились ломать метрику пространства, но настоящий межзвездный двигатель создали мы — геометры отношений.
Люди летали в космос десятилетиями, но только в 2025 году решились заняться в невесомости сексом. Первопроходцами стала пара американских астронавтов Габриэль и Майкл. У них ничего не получилось (размерность пространства — как градус; ее надо повышать, а не понижать). Но стоило мужу Майкла в уюте техасского ранчо что-то заподозрить, а русскому космонавту Чехову однажды утром застать коллег в туалете модуля «Звезда», как яркая точка МКС в земном небе мигнула и попросту исчезла.
Что случилось с экипажем, так до сих пор никто не знает (доктор Миллер считает, что, оставшись втроем, они не смогли сформировать связи сложнее треугольника и навсегда застряли у чужой звезды), но, угробив два десятка собак и людей-добровольцев, мы построили двигатели, работающие на объемно-резонансной геометрии Ильина и Ямпольского (оргдрайв).
Так исследование космоса окончательно перешло от физиков к лирикам. Пока инженеры монтируют на кораблях туалеты, команда из сценаристов телесериалов работает над подбором экипажа. Ведь нельзя просто взять и использовать сложившийся свинг-квартет; заставить четырех чужих друг другу людей перетрахаться — тоже не вариант. Люди (и не только) должны прийти к отношениям естественно и обязательно выстроить их как можно сложнее.