Н -3
Шрифт:
Ну ладно…
Я вошел первым. Ну как первым – дыша в затылок зеленой гейше, что так смешно шагала на своих высоченных каблуках-платформах.
Пара шагов и… все фиолетовое волшебство полностью исчезло, сменившись безликим и даже бесцветным антуражем довольно большого, но, несомненно, сугубо рабочего офисного помещения.
Квадратная комната, в дальней стене пара ведущих куда-то дверей, в центре невысокий столик, вокруг три кресла и диванчик, приткнувшийся в углу рабочий стол, заваленный стопками пластиковых карточек,
Но все это мгновенно вылетело из головы, стоило мне только ощутить запах.
Нет. Не так.
ЗАПАХ.
В комнате оглушающе сильно пахло жареной рыбой.
Стоящий к стене спиной высоченный седой мулат ловко орудовал блестящей лопаткой, переворачивая шкворчащие на большой металлической пластине куски рыбы.
– Нимфа Копула? – осведомился я, глядя не на повара, а на жарящуюся рыбу.
– А похож? – с легким интересом спросил в ответ мулат, глядя на меня темными глазами.
Мускулистое телосложение, множество шрамов, на левой руке белый мизинец, перевязанные обычной веревкой седые дреды копной стоят над головой.
– Да мне как-то – признался я – Рыба…
– Рыба – согласился со мной хрипловатый женский голос, донесшийся сзади – Ну что? Рыбку под беседу?
– В сраку беседу – чистосердечно признался я, поворачиваясь – Сожру и так!
– Ничуть не осуждаю – рассмеялась нимфа Копула, делая шаг ближе и позволяя себя рассмотреть.
Высокая. Пышные формы только-только начали оплывать, но сохранили немало привлекательности. Для ее возраста – а выглядит она на прилизанные шестьдесят – все сохранилось более чем хорошо. Чуть мешковатая простая одежда – обыденные футболка и штаны – делают нимфу чуть моложе. Длинные фиолетовые волосы забраны в длинный пук на макушке, мудрые пронзительные глаза древней старухи смотрят пристально, изучающе.
Не только я ее – и она рассматривает мня, подмечая каждую деталь.
Я первым нарушил тишину:
– Сделаю шаг ближе – и твой повар метнет мне лопатку в спину?
– Ну почему же – чарующе улыбнулась Копула, грациозно опускаясь за рабочий стол и указывая нам на кресла – А зачем ты хочешь подойти ближе?
– Что за хрень у тебя в голове? – сделав небольшой шаг ближе, я всмотрелся в голову нимфы – Это хрень ведь не приклеена?
– Оди! – зло зашипела Йорка, едва успев сглотнуть набежавшую голодную слюну – Заткнись, гоблин! Обалдел?
Откинув голову, Копула рассмеялась, взмахнула рукой, успокаивая Йорку:
– Не переживай за меня, милая. Если я что-то и ценю в мужчинах – так это бесцеремонную прямоту. А чего не люблю – так это ненужных церемоний и расшаркиваний.
Ткнув пальцем в ведущую в общий зал дверь, я сообщил:
– Вон там целая куча церемоний и расшаркиваний.
– Я сказала – ненужных церемоний.
– Так что за хрень у тебя в голове, нимфа?
– Посмотри и сюда – нимфа приподняла
На сохранившем упругость животе торчала такая же штука, что и на голове – разве только чуть больше в размерах.
Пластиковая фиолетовая округлая нашлепка с тремя углублениями – как раз под пальцы. Одна нашлепка утоплена в животе, другая с левой стороны головы, сразу за виском и ближе к макушке. Фиолетовая хреновина на голове сразу бросилась в глаза – вокруг нее не растут волосы. Кольцо гладкой кожи. Стоит распустить волосы – и ничего не видно. Но нимфа явно не пыталась скрыть уродующего ее «украшения».
– Милая – нимфа снова обратилась к Йорке – Усади своих мужланов. И помоги Эллу переложить рыбу на тарелки. Справишься?
Йорка едва не растаяла от новой чарующей улыбки и часто закивала. После чего принялась действовать. Больно ткнула меня в плечо и с короткой усмешкой уселся в кресло. Следующими уселись молчаливый зомби и ворчащий орк, бросающий взгляды на источающую умопомрачительный запах жарящуюся рыбу.
– Это заглушка – Копула щелкнула ногтем по пластиковой нашлепке на голове – Она прикрывает фистулу. Дыру, если говорить проще.
– Сквозная дыра в коже и черепе? – уточнил я.
– Все верно. Открути крышку – и увидишь мой мозг.
– Это хирургическая операция – медленно произнес я – И не слишком простая.
– Ага – безмятежно улыбнулась нимфа, не отрывая взгляда от исписанной карточки, изредка делая какие-то пометки красным маркером – Такой уж я родилась неподалеку от семнадцатой окраинной кляксы. Много-много лет назад.
И она не играла на публику, не изображала из себя поглощенную делами хозяйку борделя – она на самом деле работала, разгребая скопившиеся завалы.
– Окраина! – едва не подпрыгнула Йорка, изумленно вытаращившись на нимфу – Вы…
– С Окраины – кивнула Копула – Рождена орком, сползла до гоблина, стала зомби, превратилась в червя и радостно давала всем желающим попользоваться остатками своего тела в обмен на глоток воды и кусочек пищевого брикета. Жила грязным беспомощным животным. Но меня спасла она – и снова нимфа щелкнула ногтем по заглушке на голове.
На этом Копула сделала нарочитую паузу. И Йорка ее не подвела. Плюхнув разложенные по пластиковым тарелкам куски рыбы на стол, она подалась к нимфе:
– Как? Крышка в голове спасла?
– Верно, милая. Это случилось прекрасным ранним утром, когда очнувшись от забытья, я поняла, что добродушный щедрый полурослик, угостивший меня целым брикетом, литром воды и пятью вот честно большими глотками алкоголя, завис над моей головой и, натужно пыхтя, нервно хихикая, пристраивает свой член вот сюда – и опять щелчок ногтем по пластиковой крышке – Щедрый полурослик решил трахнуть пьяную бедолажку особым способом – прямо в мозг. Как тебе?
– Лопнуть и сдохнуть – выдавила Йорка…