Н -3
Шрифт:
Но зачем гадать, если можно вежливо спросить?
– Рэк, спроси у ребят – может кто хочет с нами побеседовать?
– Ага – ответил Рэк и поочередно врезал каждому из лежащих на полу болотников по яйцам. Их скрючило, из забитых тряпками ртов донеслись глухие стоны.
Орк удовлетворенно повернулся ко мне:
– Хотят говорить. Мечтают даже.
– Отлично. Оттащи вот этого шагов на пятнадцать вон туда – указал я – И хорошенько расспроси. Интересуйся всем, устрой себе настоящую лекцию по Зловонке. И спроси про то, каким способом они хотели доставить
– Дерьмо! – отозвалась чуть сдавленно Йорка – Тут в трех ящиках нарубленная жирная баба! Даже не освежеванная! В остальных десяти ящиках – то же самое. Требуха еще в двух. Мрази!
– Мясо есть – заключил я – Действуй.
Довольно зарычавший орк ухватил одного из продолжающих стонать болотников и потащил в сторону, попутно отбросив к стене изъятое у них оружие и вещи.
Присев рядом с оставшимся, выдернул кляп, содрал с него очки и капюшон, внимательно рассмотрел перекошенную бурую харю испещренную зеленоватыми прожилками вен. Перманентно воспаленные глаза смотрели на меня с хорошо понятным чувством – со страхом. Совсем молодой болотник хотел только одного, но хотел этого с безумной силой – он хотел жить. Не дожидаясь моих слов, он заговорил первым:
– Я сделаю все, чтобы оказаться вам полезным. Все! Пожалуйста, не убивайте меня!
– Имя?
– Гюнти! Я всего лишь свинарь! Кормлю свинок! Не убиваю! Я хороший!
Подавшись вперед, я вкрадчиво спросил:
– Что даже не трахал свинок пискливых? Не сжимал сисек жирных в потных ладошках, а?
Болотник дернулся, скосил глазами. Резким ударом я сломал ему нос:
– Смотри на меня, сука Гюнти!
– Смотрю, смотрю – прогундел тот, смаргивая побежавшие слезы.
– Отвечай – свинок беспомощных мацал? Трахал?
– Да все трахают! Все! А им ведь все равно! Они тупые! Им даже приятно! Я никогда не бил! Не издевался! Делал им приятно! Мыл их, чесал! Они ведь сами почесаться не могут. А я чесал! Разминал!
– И трахал – стоял я на своем.
– Да все их трахают! Все! И ты бы трахал, мужик!
Следующий мой удар пришелся ему в горло. И пока мудак сипел и хрипел, пытаясь впихнуть в грудь хоть немного вонючего кислорода, я отчетливо произнес:
– Ты меня с собой не путай, гнида.
– П-понял… п-понял… пожалуйста…. Я хочу жить. Я очень хочу жить.
– Ты обделался что ли?
– Да… да…
– Ладно, ушлепок. Вы чего с салом к решетке приплыли? Дальше куда?
– Вниз. С левого края желоба сбросить вниз зажженный фонарь внутри пластиковой бутылки. Из-под желоба поднимется десяток парней Кровяша.
– Ага… У них там вход в город?
– Не знаю. Я же болотник. Они городские. Их дела. Наше дело – доставить.
– Часто ходите этой дорогой?
– Вообще не ходим, мужик! Какой-то гребаный упырь Оди лихих проблем наделал. Раньше все чинно было. Туманкой ходили с рядовым мясцом, вагончиком элитку развозили. А теперь все ящики в кучу – и плотом по желобу.
– А раньше ты кем был?
– Болотник я…
– До Зловонки.
– Окраина… орк работяга. Три года там спокойно жил не тужил.
– И чего ушел? Захотелось послушных свинок?
– Нет! Поссорился с весовым из кляксы. Мне от него передали – сегодня исчезни или завтра похоронят. Вот я и…
– Исчез – понимающе кивнул я – Знаешь зачем ты мне нужен?
– Зачем? Я все сделаю! Все!
– Догадайся – поощрил я.
– Да хрен его знает, мужик. Я же тебя не знаю! Даже имени твоего! Ты ведь мяса грабануть решил? Так забирай! Помогу донести. И вообще – возьми меня к себе, а?
– Ты же болотник. А как же верность племени и все дела?
– Кому?
– Верность Зловонке.
– Да в задницу Зловонку! Ты не представляешь, как там живут, мужик! Это же сущий сука мрак! Куда мне еще было податься? В город сраный надолго нельзя, на Окраине убьют – вот я и рванул в Зловонку.
– Окраина большая – не согласился я – И не одна. Прошел бы через город – а там другая.
– Да завербовали меня в городе. Болотникам ведь тоже пополнение нужно. Причем из молодых – старики там быстро дохнут и на корм свиньям идут. Я прошел испытание. И меня взяли.
– И что за испытание?
– Да… мелочь…
– Не хочешь говорить?
– Хочу! Хочу! Корм надо было украсть! И все!
– Корм?
– Да старуху тощую мы с еще одним новичком с Окраины сперли. Притащили на Зловонку. И все…
– Корм сперли – понимающе кивнул я – А потом со старушкой что случилось?
– Ну… ее того…
– Если еще раз придется тебя поощрять на ответы – выколю глаз – предупредил я, доставая нож.
Забившийся как рыба болотник торопливо затараторил:
– Убили мы ее при старших болотниках! А потом на куски порубили – и в бак для готовки кормового варева побросали. И все!
– И все – повторил я – Ну да. А че тут такого? Старуха же совсем доходяга была?
– Да древняя сука с отвислыми си… ыкх!...
Подавившись моим кулаком, молодая гнида зашлась хрипами и кашлем, а я сидел и досадовал на себя – надо быть поспокойней, посдержанней. Сдерживай себя, гоблин, сдерживай!
– Что с мясом делать? – донеслось с плота.
– К трупам! – ответил я – Все за борт! Не в ящиках – вываливайте так, чтобы человечина гарантирована потонула. Или хотя бы пропиталась этим дерьмом и проскочили в решетку.
– Делаем, командир.
– Там сотни солов, мужик – прохрипел пленник – Ты чего? Озолотишься. Я помогу продать. Кинешь мне пару сотен – и я исчезну, начну правильную жизнь на другом краю. А?
Я не успел ответить – с плота подала голос Йорка, живо интересующаяся судьбой крупно нарубленного трупа:
– Оди! Тетку рубленную куда девать? Если тоже в желоб? И голову кидать? Или?
– Голову оставь – после краткого раздумья решил я – Сдадим системе за копейку.
– Ага.
Я перевел взгляд на болотник и увидел, как его корежит в мелких конвульсиях. Он пытался, но никак не мог отвести от меня расширенных глаз.