Н 4
Шрифт:
Пока обходил стол, с края полянки появилась девушка с ковшом воды в руках и полотенцем – омыть руки.
Единственную попытку завести застольный разговор тут же прервали шиканьем – еда, это серьезно. Пожав плечами, компенсировал себе и пюре, и котлету, и вообще наелся так, что чувство насыщения встретил с неким сожалением – потому что на столе было еще полным-полно всякого-разного ароматного и очень вкусного.
– Пойдем, поговорим, – уловив мое состояние, пригласил Артем.
Вновь подошли барышни с ковшиками, чтобы омыть руки, после чего мы двинулись по одной из
Тропинка вышла на очередную полянку, залитую светом. Отчего-то хотелось назвать ее «гостевой», хотя отнести это слово к двум искусно вырубленным креслам из монструозных пней и неказистому столику меж ними, можно было с натяжкой. Желтый свет давали два фонаря по обе стороны кресла, а небо вновь скрывали исполинские кроны деревьев. Удобно, впрочем – сверху никто не подсмотрит, но крыша над головой все равно была бы надежней.
– Присаживайся, – Артем занял правое кресло.
Оставшееся место оказалось на удивление удобным и теплым.
– Слушаю, – обозначил я полное внимание.
Потому что обменяться мнениями о погоде мы могли бы и в университете, равно как о иных свойственных началу разговора мелочах.
– Для начала, по твоему делу. – Сосредоточился он.
И было это настолько серьезно сказано, что я не сразу и вспомнил – по какому это.
– Сватовство осложняется тем, что у нашего папы, по всей видимости, есть другой кандидат.
Новость отозвалась болезненно, но не так, чтобы критично. Кандидаты приходят, кандидаты уходят, и как говорится – царствие им небесное…
– Но это не проблема, – тоже был согласен со мной Артем. – Главное, на порог к нему зайти, а там договоримся, какой жених лучше.
– Не пускает? – Озадачился я.
– Не хочет согласовывать день визита. Поговорил с ним по телефону, так тот не отказался, но сказал, что уточнит время. А потом и сам трубку не берет, и его канцелярия отговаривается то отъездом, то совещанием. В общем, не беда – надо лично поехать, не отвертится.
– Просьба заранее сообщить, когда поедешь. Попробую тебя усилить.
– Кем? – Иронично поднял он бровь. – Я, между прочим, деда уговорил сватать ехать.
Ничего себе – невольно вышел вздох удивления.
– Так что сватовство выйдет исключительно представительным, – заметив мою реакцию, усмехнулся Артем.
Это ж целый князь, да еще из старых… Впрочем, кашу маслом не испортить.
– И все же, подскажи. – Настоял я. – Мне ведь своих людей тоже надо будет послать. Финансы, опять же.
– Да в следующую субботу к нему и поеду, – вздохнул Артем. – Прямо в его поместье подмосковное. Часам к девяти – он в это время всегда на месте. И да, попробуй Нику куда-нибудь отослать на этот день. Есть у нее талант, нет у нее таланта, но если вы к тому времени опять разругаетесь, будет некрасиво… Можно было бы сегодня – вы вроде мирно сидели… Но эту субботу, извини, упустили, – нахмурился Шуйский и помрачнел.
– Что-то
– Да, кое-что случилось. Так что теперь к моим делам, если не против, – выдохнув, снова вернул себе миролюбивый вид Артем. – Не плохое случилось, нет. Скорее… Даже слово не подобрать, – цокнул он.
– Говори, как есть. – Развел я руками. – Можно валом слов, можно эмоциями, можно без имен.
– Да не все так скверно, чтобы эмоциям быть. Но и без них никак, – завозился на месте друг. – Маятно просто… В общем, что ты знаешь про закрытые клубы?
– Смотря какие. Это ближе к студенческим братствам или религиозным орденам?
– Скорее, первое. – Задумавшись, качнул головой Шуйский. – Никаких ритуалов, все вокруг университета. Приглашают не всех, опять же – тайна, закрытые вечеринки для своих. Потом студенты вырастают, становятся князьями и крупными чиновниками, судейскими стряпчими и высшей имперской аристократией. Клуб при этом остается на месте. Знаешь, вроде смотришь со стороны – ну ничего не связывает двух людей, кроме одного университета. А потом – оп! – и имперская судебная тяжба не в твою пользу, по каким-то косвенным доказательствам… Или, вон, к примеру…
– Я понял, – оборвал я его. – Так что случилось-то?
– Зовут в клуб, – поджал он зубами нижнюю губу. – Меня, как княжича. Девушку тоже можно взять с собой. Веру, то есть.
– Это хорошо? – Осторожно уточнил я.
– Это очень, невероятно хорошо. – Согласился он. – Но один ритуал в этом клубе все-таки есть. Посвящение, испытание. Короче, надо ограбить банк, – выдохнул он, словно в воду холодную нырнул.
– О, так я могу посоветовать хорошего специалиста! Если мы сложимся, то два тоннеля точно будут со скидкой!
– Разбойное ограбление, Максим. – Покачал головой Артем. – Посреди бела дня.
– Они с ума сошли, такое предлагать? – Недоуменно посмотрел я на друга. – Это же имперское преступление.
Потому что деньги – это всегда очень серьезно.
– Клуб элитарный, – произнес он, словно через зубную боль. – Ощущение вседозволенности… Быть хищником… И другой бред.
– Смахивает на подставу.
– А то я не вижу, – с усталостью, говорящей о многих размышлениях на эту тему, отозвался Шуйский. – Говорят, что банк принадлежит простолюдину – какому-то купцу из шестой тысячи, и возможные последствия они замнут.
– Банк в Москве? – Сделал я важное уточнение.
– В Москве. Не в центре, но и не на окраине.
– Купец из шестой тысячи? – С иронией уточнил я.
Банки – это очень большие деньги. Чужие, в основном – а значит, их не доверят абы кому. И если встречается исключение, то выводы могут быть, как о качестве этих денег, так и об истинных хозяевах банка.
– Я тоже это вижу. – Хлопнул Артем по подлокотнику. – Но не могу отказать.
– Не можешь или уже не смог?
– Уже, – как-то обескураженно пробормотал друг. – Так получилось. Перспективы действительно громадны, – принялся он оправдывать свое решение передо мной. – Такого шанса не бывает во второй раз! Плюс я пойду не один, там будут еще кандидаты.