Н 8
Шрифт:
Ага, не зря. Роман видел, что каждый из сыновей Станко помимо ружей и карабинов имел пистолет и хороший охотничий нож. Едут, обвешанные как княжеские горные егеря.
— Встанешь со Сребренкой на стражу. А я вас иногда проверять буду, — ухмыльнулся мужчина в усы.
Роман ничем не выдал своих чувств. Наверное, чертов старик решил проверить его лояльность. Сбежит с оружием или нет? Можно ли потом на него надеяться? Кивнув в знак того, что понял, парень наскоро закончил ужин и вместе с Божко стал сгонять животных вниз, за кустарники. Хоть какое-то прикрытие для них.
Он попросил у Божко
— Что за зверь? — сделал удивленный вид Роман, хотя признал в «старичке» французский карабин Бертье. Каким образом он сюда попал?
— Карабин Бертье, — усмехнулся Станко. — Пока светло, разбирайся. Или помочь?
— Не надо, — покачал головой парень. — Лучше нож дайте на всякий случай.
— А ты им не порежешься? — засмеялся Озрен. — Или нас, пока спим…
— Дай! — рассердился отец. — У тебя был в сумке запасной. Я видел.
Получив добротный клинок в кожаных ножнах, Роман затолкал его в сапог, уловил очередную ухмылку Озрена, и любопытный взгляд Станко.
Костер потушили, чтобы не привлекал внимания бродящих в горах разных любителей приключений и того наемного отряда, окопавшегося в деревне неподалеку. Роман, завернувшись в свое одеяло, нашел для себя местечко неподалеку от площадки за большим валуном. Он долго смотрел на бархатисто-черное небо, сверкающее алмазными высверками звезд, пока сон не начал его одолевать со страшной силой. Усилившийся ветер продувал тропу, но за камнями он не чувствовался.
«Эх, амулеты бы по периметру раскидать, — лениво подумал парень. — На одних собачек плохо надеяться».
Он разлепил глаза от мучительного желания освободиться от жидкости, которую на ночь предусмотрительно влил в себя. Как-то не по себе было от ближайшего соседства с непонятным вооруженным отрядом. Лучше одну ночь не поспать, зато жив останешься.
Он сначала не понял, кто стоит перед ним. Непонятная размытая фигура сделала шаг вперед и замерла. Роман затаил дыхание и очень осторожно подтянул к себе карабин. Видимо, не совсем осторожно. Звякнул металл о камни — и фигура метнулась к нему. Ну, это явно не Сребренка пришла его будить!
Поджав под себя ноги, Роман мощно выкинул их вперед, врезавшись каблуками в живот нападавшего. Тот забавно хрюкнул и отшатнулся назад, хлопнувшись на задницу. Коротко выругался.
Роман узнал этот язык. Люди, разговаривающие на нем, снятся ему чуть ли не каждую ночь. Сомнений больше не было.
Откатившись в сторону, он вытянул руку с карабином и нажал на курок. Гулкий выстрел разлетелся эхом по местности. Албанец, схвативший пулю, взвыл и завалился на спину. Роман, в свою очередь, взлетел на ноги, подскочил к ночному гостю и со всей силы врезал прикладом по лбу. Что-то неприятно треснуло. Готов.
И мгновенно на него обрушилась какофония звуков. Дробно застучали выстрелы, кто-то заорал от боли. Послышался женский визг. Роман огромными прыжками понесся к площадке, откуда кричала Сребренка. Ему навстречу
Клацнув на бегу затвором, досылая патрон, Роман выскочил на площадку.
— Сребренка! — где-то орал Станко.
Выстрелы прекратились. Кто-то отчаянно матерился на хорватском. Прослав или Озрен. У них голоса одинаковые. Роман рванул дальше. Девушка успела еще раз крикнуть, и этого хватило обозначить свое место.
Ее тащили куда-то по каменной осыпи вверх, к границе густого подлеска. Один прикрывал отход, а второй, серьезно борясь с извивающейся кошкой, старался как можно быстрее исчезнуть в глубине леса. Не обращая внимания на происходящее внизу, Роман вскинул карабин и нажал на спуск.
Банг!
Клац! Затвор передернут, патрон дослан. Фигура, в которую он стрелял, согнулась пополам и рухнула.
— Мьяфт, кен (остановись, пес! — алб)! — рявкнул Роман. — Стой, курва!
— Рома! Спаси…! — завизжала Сребренка и вдруг резко замолчала, рухнув на землю.
Что с ней сделал албанский наемник, Роман не понял, и рванул на голос девушки. Противник имел преимущество в позиции, и поэтому несся навстречу, что-то голося. В темноте трудно разобрать, что было в его руке: нож или пистолет. Не дожидаясь, пока наемник приблизится к нему, Роман нырнул вбок; ладони ожгло болью. Каменистая осыпь содрала кожу, но Роман уже не обращал на это никакого внимания. Албанец отчаянно попытался остановиться на скользкой почве, но инерция влекла его все ниже и ниже. Что-то проорав, он стал стрелять, не видя своего противника. Роман ориентировался по вспышкам, и неподвижно распластавшись на холодных камнях, дождался, когда наемник окажется рядом.
Вскинув карабин, он почти в упор вогнал пулю в темную фигуру. Албанца опрокинуло на спину, и Роман, не теряя ни секунды, рванулся к нему, отчаянно скользя башмаками по склону. Он даже не понял, как нож оказался в его руке. Уклонившись от удара ногой, которой умудрился лягнуть раненый враг, Роман обрушился на него, чувствуя, как лезвие погружается в плоть с мерзким хрустом. Албанец дернулся и затих.
Под ногами что-то звякнуло. Пистолет. Наемник выронил его, поэтому и не смог выстрелить в набегающего Романа. Пошарив по карманам убитого, парень нашел две полных обоймы; ребристый кругляш гранаты и вовсе придал ему уверенности.
— Сребренка! — крикнул он приглушенно, вслушиваясь в отрывистые, похожие на лай команды наемников. Кто-то громко стонал, снова грохнул выстрел. — Ты жива?
— Помоги! — простонала девушка откуда-то сверху.
Он бросился на помощь и быстро нашел дочку Станко, сидевшую на осыпи. Упершись руками в землю, она попыталась подняться, и Роман подхватив ее, вздернул на ноги.
— Ты в порядке? Не ранена?
— Отец! — вздрогнула Сребренка. — Надо помочь семье! Их же убьют!
— Не дури! — тут же пресек ее желания Роман. — Надо уходить в горы и хотя бы переждать до утра. К лошадям не пробиться. На тропе не меньше десяти человек. Враз поймают!