N-P

Ёсимото Банана

Суи, опершись локтями о колени, смотрела на далекое облако.

– Слушай, а почему вы не захотели остаться в Бостоне подольше? Из-за японского гражданства?

– Из-за него тоже… Трудно сказать. В какой-то момент мы перестали понимать, что есть что.

Суи наклонила голову набок, будто роясь в памяти.

– Сначала мы уехали в Бостон, чтобы забыть о том, что мы родственники, чтобы изменить свое состояние. Я говорила: «Давай уедем подальше!» Я его хотела, и меня ничто не могло остановить, но у Отохико совсем другое воспитание. Бостон мне понравился. Мы гуляли по набережной, ходили вместе в библиотеку,

в бары, смотрели на корабли в порту. Мы любили друг друга и были счастливы. Но чувствую вдруг: что-то в нас обоих накапливается, какое-то напряжение. По ночам стала вдруг просыпаться. Всякий раз, когда меня спрашивали «Вы – муж и жена?» или когда замечала пожилую пару, становилось неловко. Стала чувствовать себя как в ссылке, но и это поначалу было ничего, а потом возьму его крепко за руки, а он смотрит на меня своими темными глазами и молчит. Хоть бы улыбнулся, и все было бы хорошо, но он никогда не улыбался. Я понимала, что он очень далеко, что он не родной мне и не чужой, и мне становилось не по себе. Я впервые задумалась тогда о том, что между нами происходит. И с Сарао Такасэ я тоже спала…

– Так, значит, эта женщина в рассказе…

Суи наконец взглянула на меня:

– Да! Женщина в девяносто восьмом рассказе – это я!

– Вот все и сложилось, – сказала я. – Тебя привлекают только родственники?

– Не только. Во всяком случае, Сёдзи моим родственником не был.

– Ну да, – кивнула я.

Когда называют имя умершего, мне всегда кажется, что он появляется перед глазами. Я внезапно услышала имя Сёдзи, и шелест деревьев, отбрасывающих прохладную тень, летний воздух, словно туман, заполняющий все вокруг, поверхность воды, которая колебалась и блестела на солнце, – все тотчас же приобрело его облик.

– В каком-то смысле и мы с тобой родственники, – засмеялась я.

– Если бы ты спала с Отохико, мы были бы сестрами!

Она рассмеялась.

– Сейчас этого нет, – ответила я. Я не могла понять: она волнуется о происходящем или хочет, чтобы оно происходило?

– Почему Отохико сказал, что ты страшный человек? Что ты его поедаешь.

– Он считает, что если мы вместе, значит, это судьба, как в древних легендах. Глупости, – сказала Суи. – Как в этом парке спокойно.

– Да.

Я прислушалась. Пение птиц, голоса детей, далекие удары колокола.

– Ты читала девяносто восьмой рассказ? – спросила Суи.

– Да. Он мне понравился, особенно конец.

– Мне тоже. Я всегда плачу, когда дохожу до конца. Мы редко встречались, папа был странным и тяжелым человеком, но я, по крайней мере, знала, что он меня любит. Как и в рассказе, когда мы впервые встретились, он не знал, что я его дочь. Просто заметил, что я очень похожа на маму. У мамы было много мужчин, поэтому я не вполне уверена, что он – мой отец. Но глаза – точная копия.

Она взглянула на меня. Я вздрогнула, будто меня окатили ледяной водой. Ее глаза были похожи на темную поверхность воды на дне глубокого колодца.

– Да. Хотя я видела его только на фотографиях, – согласилась я. – А если проверить? Есть ведь всякие там анализы – и на кровь, и на гены. Узнаешь, действительно ли он твой отец?

– Я об этом уже думала. Если бы я узнала, что он – не мой отец, мы с Отохико сразу бы стали настоящими любовниками. От счастья я, наверное, спилась бы. Но еще

хуже, если бы мы оказались родственниками. Пока не знаешь точно, можно себя оправдывать. Я – как больная СПИДом! Человек слаб. Я воспитывалась в дурной среде и видела много бесчеловечных поступков, но до сих пор верю в то, что человек по своей природе добр. И что он невероятно слаб. Плохое рано или поздно к тебе вернется. Как у отца. Может быть, и есть Бог на свете.

Голубое небо было невероятно глубоким. Я хотела спросить ее, почему они не жили вместе, не беспокоясь о том, что думают о них другие люди, – как в романе. Но не стала этого спрашивать.

– Непростая жизнь, да?

– Очень правильные слова.

Суи рассмеялась. У меня мелькнула мысль, что, черт возьми, я полюбила ее. Она тронула меня так, будто мы знали друг друга с незапамятных времен.

– По-моему, это он проклял всех, в том числе и отца.

– Этот рассказ? И меня тоже? – удивилась я.

– Да! Будто в самом начале нам подкинули «письмо несчастья».

– Не думаю.

– Но разве тебе не кажется, что ты давно уже знакома и с Саги, и с Отохико, и со мной?

Я кивнула.

Суи окинула меня таким спокойным и отрешенным взглядом, будто бы смотрела не на меня, а на небо.

– Люди называют это проклятьем!

Я молча кивнула. Подул ветер, поверхность пруда пошла рябью, словно безмолвно подтвердила ее слова.

«Эти двое покончат жизнь самоубийством», – неожиданно подумала я. Если все будет по-прежнему, так и получится. Но я ничего не сказала. Просто подумала: жаль, что мы познакомились только для того, чтобы я убедилась в их смерти.

– Поехали домой, – сказала Суи и встала.

– Да.

Почесывая искусанные комарами ноги, я двинулась следом за Суи, которая гордо вышагивала впереди.

В машине на обратном пути я внезапно вспомнила тот телефонный звонок:

– Это ты звонила мне на кафедру?

Суи кивнула.

– А почему бросила трубку, когда я подошла?

Суи улыбнулась.

– Просто хотела убедиться, что ты действительно существуешь. А когда услышала твой голос, растерялась… – Она смущенно засмеялась.

Возвращаться домой всегда немного грустно. Среди убегающих белых домов и смеркающегося неба мне показалось, что я очень хорошо ее понимаю.

– Мы все такие странные, включая меня. Я была персонажем книги, а сейчас вышла из нее и разговариваю. Мне кажется, что мое реальное «я» стало частью книги.

– Это опасное чувство.

Она улыбнулась.

Мы расстались на том самом перекрестке, где она должна была меня выпустить. Я вышла, Суи сказала «пока» и тут же уехала. Меня разочаровало столь холодное прощание, но, когда я свернула в переулок, раздался звук клаксона.

Я оглянулась. Суи развернулась и стояла на противоположной стороне улицы возле светофора. Она открыла окно и, улыбаясь, махала мне рукой.

Под багровым вечерним небом ее улыбающееся лицо напоминало какой-то тропический фрукт.

Невозможно было поверить, что мы только сегодня познакомились, казалось, мы давно уже вместе. Мне было с ней очень легко, как со старой приятельницей.

В переулке возле дома я посмотрела на узкий месяц в вечернем небе и задумалась обо всех троих.

Потом, словно ребенок, помолилась о том, чтобы Отохико и Суи остались в живых.