Н.А.Львов
Шрифт:
На Воронцовом поле Николай Александрович написал как-то письмо со стихами и послал его - опять в Прямухино, Бакунину, Александру Михайловичу...
Письмо значительно для биографии Львова - оно показывает его состояние духа после болезни, свидетельствует о непокорности судьбе.
«У Николы Воробина после смертельной моей болезни послание начерно к А. М. 1801 окт. 1-го
Три нет
Так вышло и право без намерения.
Слуга твой (всепокорный) Львов
Услышать
Увидеть Пузыри и Плошки;
Москву тетьоху впопыхах,
По Тюфельской дорожке
Приплыл на костылях
И у Николы поселился,
В Воробине, на тех горах,
Где дом светлейшего затмился,
Живущего в благих делах!
В пустынных, под осень торжественных местах
Унылый некий дух возлег и водворился -
На падших я припал листах,
На хладный камень облокотился,
Глазами спрашивал, и общий был ответ:
Нет!
«Зачем не он? а я остался?
Без титла и заслуг
На новый круг
Вдругорядь в тот же свет забрался?
И как в знакомых мне местах
Не вижу много лиц знакомых?
Что это все? все прах да прах!
Все кучи камней... насекомых...
Иль стал могильник общий... свет?
Нет:
Надежда в сердце отвечала.
Неведом и конец нам вечности начала,
Доколь сестра моя Любовь
Блаженство смертных согревает;
Не разрушается ничто, ничто не исчезает!
...Начало вещества и всех веществ конец,
Источник вечных благ и вечности венец,
Сияет
И тебе, как непреложный свет.
Ступай... так как-то сам собой,
Не знаю, мой ли, иль чужой,
Сам прозвучал ответ:
«Душа моя туда желает,
А с телом бьют челом и говорят, что Нет,
Что дальняя, дескать, дорога,
Что здесь кое-какая дружба есть,
Любви и много, много...
...Постой, дай здесь поосмотреться.
Дай кое-что сделаю, поправлю, разочтуся,
Иному заплачу, другому дам взаймы
(Сам
А там, как делом надорвуся,
Устану... вдоволь налюблюся,
Поставлю жизни я чертой:
Как скучно будет мне и дома,
Тогда мне этот свет худой -
Постой.
Дорога и в другой
Знакома.
Вечернею порой
Я в путь расположуся,
И в чистую отсель отставку попрошуся.
Потом,
Раненько пробудяся,
Оденусь налегке и, богу помоляся,
С любимыми прощусь
И только что с одной
Женой
Не разлучусь,
Но узел проглочу сердечной...
«Ребятушки, я здесь уж больше не гожусь», -
Скажу, да сам и уплетусь,
Встряхнуся, встрепенусь,
К Любви превыспренной и вечной
На крыльях радостных взовьюсь
(И легок тем, что не боюсь),
Повыше, чем летал, пущусь,
Взыграю, закружусь
И сверху засмеюсь.
И пред Христом не усмирюсь!
Приелись чай и там уж пресных душ витушки.
Он видит так же мой порок,
Как душ смиренных прок - не - прок.
Так кажется, на что мне четок побрякушки?
Тетьохам, студеням в досаду
В досаду деревяшкам, аду
В том месте поселюсь
И там век в веки залюблюсь.
Аминь.
Вот тебе мой д.[руг] «de La galiamatias dauble»128.
Прочитай
Да замарай,
Чтоб тетьохи не видали,
Чтоб тетьохи не читали
И чтоб меня не проклинали
В соборе свах и кощунов.
Дай мне пожить еще немного!
Ведь всякому своя дорога.
Чужой за 1000 рублей
Я перебить не соглашуся.
И для того-то не крушуся,
Что право не боюсь
И строгих и ревнивых стай.