На 127-й странице. Часть 2

Крапчитов Павел

Я представился и показал письмо Берджеса. Один из гвардейцев сходил в здание консульства, потом они открыли ворота и пропустили меня внутрь. Ни сопровождающих, никого. Иди себе, куда хочешь. Гвардейцы даже не обратили внимания на оттопырившиеся карманы моего пиджака. В одном был револьвер Деклера, а в другом – патроны россыпью. После встречи с самураями во время покупки цветов для Веры, я решил не выходить на берег без оружия. Но идти с брезентовой сумкой к консулу мне показалось неудобным, а кобуры у меня не было. Пришлось и револьвер, и патроны рассовать по карманам.

Я

вошел внутрь здания и сразу оказался в небольшой приемной, в которой кроме меня на диванчиках располагалось еще несколько мужчин среднего возраста, а у двери, ведущей, очевидно, в кабинет консула, за небольшим столом сидел молодой человек в гражданской одежде. Он поднялся мне на встречу, представился Генри Фишером, предложил присесть и ожидать. Что я и сделал. Ожидание затянулось. Я вспомнил прищуренные от солнца глаза Веры и ее улыбку. Стало легче, а потом кто-то потряс меня за плечо. Оказалось, что я задремал, и, таким образом, помощник консула будил меня, приглашая на встречу со своим босом.

Сцена 4

– Очень рад встрече, мистер Деклер, – из-за стола поднялся благообразный джентльмен средних лет, который, наверное, и был британским консулом. – Или лучше вас называть, лорд Деклер.

– Я давно не был дома, поэтому привык к своему американизированному имени, – ответил я.

Титулы, права их наследования – все это была зыбкая почва для меня, и мне хотелось сменить тему.

– А вы, генеральный консул?

– Да, – засмеялся джентльмен. – Извините, что не представился. Кристофер Олрок, генеральный консул ее величества королевы Виктории в этих краях. Тоже без титулов. Просто «мистер Олрок».

– Присаживайтесь, мистер Деклер, – он указал на два кожаных кресла, стоящих у окна.

Затем консул позвонил в колокольчик. В комнату зашел уже знакомый мне Генри Фишер.

– Генри, прошу вас…, – начал было консул, но в этот момент стекло окна, рядом с которым я расположился в кресле, со звоном разбилось. В комнату полетели длинные стрелы, явно указывая на то, что окно разбито не просто так.

Прежде чем я успел что-либо сообразить, я, почти не вставая с кресла, бросился вперед и сбил с ног консула. Генри повезло меньше. Одна из стрел царапнула его голову. Молодой человек охнул, побледнел и без чувств упал на пол. Возможно, это спасло его от худшего. Воистину, наши достоинства – продолжение наших недостатков! Стрелы продолжали влетать в окно и пронзать все, что попадалась на их пути. При попадании они издавали глухой звук, словно увесистой деревянной дубинкой били по гимнастическому мату.

Бум.

Бум-бум.

Бум. Бум.

Эти звуки словно выбили все мысли из моей головы. Сознание стало пустым и звонким, как фужер из хрусталя. Щелкни ногтем, и мелодичный звук заполнит окружающее пространство.

Поток стрел словно по команде прекратился. Мы лежали с консулом на полу. Он сжимал в руке короткую шпагу без гарды, а у меня в руке появился револьвер. Как и откуда консул достал свою шпагу, и как я вытащил из кармана свой револьвер, я не помнил.

На смену глухим звукам от попадания стрел пришли другие. Крики, смысл которых было

не разобрать, выстрелы, топот ног. Все это происходило снаружи, а мы с консулом, словно слепцы, ничего не видели, а только отчаянно ловили долетавшие звуки, чтобы по ним создать картинку происходящего.

Потом дверь в кабинет консула распахнулась от удара ногой и на пороге показался японский воин. Лысый, средних лет, одетый в какую-то серую, свободную одежду, с насупленными бровями, он вперился взглядом в нашу сторону, взмахнул мечом и ринулся вперед.

Деклер не стал мешкать. Револьвер сухо рявкнул, и японец упал с простреленной головой. Звук выстрела моментально, словно комками ваты, забил уши, но странно, что при этом я слышал, как щелкают детали механизма, поворачивая барабан. Однако, Деклеру было не до этих странностей. В дверь лезли новые нападающие.

Выстрел с колена.

Подняться на ноги. Еще выстрел.

Шаг назад, еще выстрел.

Отойти за стол консула, еще выстрел.

И, наконец, сухой щелчок бойка в пустоту. Последний самурай, которого задержали на пути к нам тела убитых, вытаращенными глазами уставился на меня, что-то закричал, поднял меч, но раздался хруст, и из груди самурая вышло окровавленное лезвие меча.

– Не стреляйте, Деклер, – подал голос консул. – Это Хизеши-сан. Он на нашей стороне.

Пронзенный мечом самурай беззвучно упал вперед, и я увидел своего старого знакомца. Это был самурай, которого мы встретили с Верой на рынке цветов.

«Свой, так свой,» – устало подумал я и опустился в кресло консула.

Вернулись звуки, а события понеслись вскачь. В кабинет забежал какой-то британский военный, чуть было не упал, споткнувшись о трупы, стал что-то докладывать Олроку. Снова убежал. Вернулся с солдатами. Они подняли и увели Генри, который уже начал приходить в себя, но еще плохо держался на ногах.

Пока я за всем этим наблюдал, мои руки были заняты револьвером. Отжали, что нужно, и на ковер посыпались пустые гильзы. Затем я левой рукой стал доставать из кармана патроны и заполнять барабан револьвера.

Самурай, которого Олрок назвал Хизеши-сан, не ушел. Он ходил между убитых Деклером нападавших, переворачивал их и при этом щелкал языком. Потом он обратился к Олроку и что-то сказал.

– Он говорит, что все попадания в голову. Что это не красиво, так как теперь у убитых нет половины головы, – перевел мне консул и от себя добавил. – Не обращайте на это внимание, мистер Деклер. Такие здесь представления о смерти.

«Ну да, конечно», – подумал я. – «Вспороть живот и вывалить кишки наружу – совсем другое дело».

Японец еще что-то сказал.

– Он просит показать револьвер, из которого вы стреляли, – перевел Олрок.

Я немного поколебался, потом высыпал из барабана патроны, снова защелкнул барабан и протянул револьвер любознательному японцу. Тот стал оттягивать курок, но я его остановил.

– Не надо, – сказал я. – Сразу жмите на спусковую скобу.

Как ни странно, но японец меня понял. Он осторожно нажал на спусковую скобу, дождался щелчка бойка по пустому гнезду барабана, а потом сделал еще несколько быстрых щелчков.