На балу грёз
Шрифт:
— Давно простила. — Элла улыбнулась и укорила: — Рафу ты тоже не рассказала правду?
— Пыталась. Я призналась, что сама во всем виновата. Но он и слышать не хочет. Не хочет слышать правду.
— Какую правду?
На миг выдержка изменила Шейн, и Элла увидела раздираемую страданиями женщину.
— Я до сих пор люблю Чаза Макинтайра. Пять лет, но все по-прежнему.
— Вот почему ты не отступаешься? Надеешься вновь обрести его?
Шейн кивнула.
— Раф аннулировал брак, так как я была несовершеннолетней. Знаешь, что самое смешное? — Шейн криво
— Шейн…
Девушка распрямила плечи и выдернула руки.
— Давай не будем больше об этом. Я пойду. — Шейн задержалась перед дверью — осанка гордая, пальцы напряженно сжимают круглую дверную ручку. — Ужин в семь. Увидимся.
Дверь тихо закрылась.
Элла зажмурилась: нужно придумать, нужно что-то сделать, чтобы вернуть жизни этой девушки прежние краски.
Еще одно чудо, которое должна сотворить La Estrella.
Глава седьмая
— Как славно, что ты приехала, Элла. — Шейн решила разрядить гнетущее молчание, царившее за столом перед ужином. — Твой визит будет… долгим?
— Да, очень долгим.
— Нет, — одновременно воскликнул Раф. — Визит будет коротким.
Челита, наливая Рафу вино, застыла с перепуганным лицом.
— О, SeniorБомонт, не отсылайте La Estrella! Нам, жителям, она так нужна.
— La Estrella? — взгляд Шейн вопрошал. — Вы о чем?
— У меня и в мыслях нет никого отсылать. — Раф раздраженно вздохнул. — Челита, вино!
Экономка едва успела отнять бутыль: вино чуть не плеснуло через край.
— Вот так всегда: никто ничего не скажет, — пожаловалась Шейн. — Где она? Кто это? Да расскажите же, что происходит?
— Видишь ли, Челита с Марвином убеждены, что La Estrella— это я, — призналась Элла.
— Ты?!. — Рот Шейн округлился.
— Челита, — встрял Раф с грозным видом. — Какое странное вино! Не шампанское, часом?
— Si, Senor. Я так и думала, вы захотите отпраздновать приезд La Estrella.
— Так-таки и думала?!
— А что думать, — экономка не замечала сарказма, — такая радость. Раз La Estrellaздесь, считай, счастье и благоденствие не за горами.
— А если мой брат отправит ее домой? — сладким голосом изрекла сестра.
— Шейн, чертовка!
— Как — домой? — Челита звякнула бутылью о стол. Былая восторженность в мгновение ока сменилась подозрительностью. — Лишить нас La Estrella, SenorБомонт? Так-то вы печетесь о жителях Милагро?
— Повторяю, у меня и в мыслях нет ничего подобного. — Желваки на скулах Рафа заиграли.
— Значит, мне можно остаться, — вкрадчиво поинтересовалась Элла, — больше чем на неделю?
Все
Он залпом осушил вино и с таким размахом поставил фужер, что хрупкое стекло едва не треснуло.
— Я не потерплю допросов в моем собственном доме.
— Но, La Estrella… — заикалась Челита.
— La Estrellaвольна уезжать и приезжать, когда ей заблагорассудится. — Взгляд Рафа перескочил на Эллу. В серых гневных глазах — немой приговор. — Скоро она сама домой попросится. Дискуссия окончена. Челита, накрывай ужин, рог favor [27] .
27
Пожалуйста (исп.).
— Сперва пообещайте, что не отпустите ее. — Экономка демонстративно сложила руки на груди.
— Челита!
— Так и быть, иду. И вина принесу на хозяйский вкус.
Челита захватила бутыль и вышла на кухню, не прерывая ретивых испанских причитаний.
— Вот это шампанское! Блеск! И, по-моему, очень кстати, — поделилась Шейн.
— Ты еще не наговорилась?! — Раф хмурым взглядом смерил сестру — и вдруг оттаял. — Гляди-ка, ты оживаешь прямо на глазах. Может статься, в визите Эллы будут хоть маломальские положительные стороны.
— Один — ноль в мою пользу, — пробормотала Элла.
Ее ремарка не прошла даром.
— А ты, amada, ступаешь на зыбучий песок! Помнится, в конторе мы не закончили не только разговор.
Элла поспешила обратиться к золовке:
— Как поживают твои мозаики? Ужасно хочу увидеть последние работы.
Опять промашка. Алые пятна проступили на щеках Шейн. Она, точь-в-точь как Раф, одним глотком допила шампанское и обрушила фужер на стол. Тонкий хрусталь жалобно запел.
— Я не собираю мозаик… Уже давно. Учусь на бухгалтера.
— Бухгалтера! — Элла ахнула. — С твоим та…
— Ужин готов, — торжественно возвестила Челита и вкатила в столовую, толкая перед собой, деревянный сервировочный столик. Убрав напитки, она сняла серебристый купол с первого блюда и поставила дымящуюся тарелку перед Эллой. — Для вас, La Estrella, я приготовила casado. Это особенное тикоугощение.
Шейн прыснула.
— Элла, это местная шутка. С испанского casadoпереводится как «женатый мужчина». Блюдо символизирует все, чего в счастливом браке муж ждет от жены. Этакий горшочек удачи, где всего понемногу. Здесь и рис, и бобы, картошка, фасоль, мясо, помидоры… О, как пахнет… Все проворачивается и перемешивается со специями. Что еще положила Челита? Лапша, листья салата, яйца и… Это corvina, Челита?
— Si, corvina.
— И морской окунь.