На берегах Серебрянки
Шрифт:
Яков Фадеич, собираясь чихнуть, глубоко вобрал воздух и даже глаза закатил.
– Ну, и куда же он тебя, Фадеич, донёс?
– спросили косцы.
– А-а-апчхи!
– оглушительно чихнул тот.
Все громко засмеялись.
– А то вот ещё случай какой был, - вытерев платком нос, продолжал дедушка.
– Прихватил я раз свою «мешалку» (так называл он одноствольное ружьё) и березнячком иду к Гарям. Вдруг вижу - летит стая тетеревов. Я, не будь плох, прицеливаюсь - б-бах! Ещё раз - б-бах! Трёх птиц двумя выстрелами сбил. Вышел потом на полянку…
– Погоди, Яков Фадеич, -
– Как же так: «б-бах, потом ещё раз б-бах». Ружьё-то у тебя одноствольное.
– То есть как?
– А так.
– Э-э, верно, маленько увлёкся, - махнул рукой добродушный Яков Фадеич.
Все опять засмеялись, а дедушка потянулся за табакеркой.
– Ну, отдых кончился, - напомнил бригадир.
– Ещё один заход сделаем - и до вечера.
Косцы выстроились в ряд. Первым - Надин папа. Он мастер косить. Справа стал Яков Фадеич, потом другие косцы.
Папа, делая размеренные, широкие взмахи, шёл быстро. Яков Фадеич едва поспевал за ним.
– Ноги, ноги подкошу!
– кричал он сзади.
– Далеко тянуться, Фадеич, - отвечал папа и шаг за шагом всё дальше уходил вперёд. Яков Фадеич понемногу начал отставать.
– Где уж нам угнаться!
– сказал он и остановился, чтобы наточить косу.
Когда солнце высушило росу, все отправились завтракать. Взяв Надю за руку, довольный и радостный шёл домой папа. Рубашка на нём была расстёгнута, рукава подвёрнуты до локтей, и весь он казался будто моложе, свежей.
От скошенной травы исходил пряный запах. Надя сказала:
– Как хорошо пахнет! Правда, папа?
– Правда.
– А почему, когда в лугу цвели цветы, пахло так, а когда скосили - по-другому?
– Это потому, что тогда запах был только от цветов, теперь пахнут сами травы. Они высыхают, вода из них испаряется, а вместе с водой и запах выходит.
Днём в луга пришли женщины с граблями - Надина мама, Люсина мама, Вовкина… Нарядные все, в белых и голубых кофточках, в ярких, цветастых косынках. Они стали сгребать высохшую траву в копны. Копён становилось всё больше и больше. Работая, женщины пели - задушевно, протяжно:
Ребята помогали сгребать сено. И тоже пели - свою, ребячью песенку:
По полю, полю чистому, По бархатным лугам…Вдруг Вовка разбежался - и прыг в копну! Надя увидела - прыг в другую. Потом - Люся с Ниной. А копны такие мягкие, душистые!
– Вы что это, пострелята, делаете?
– услышали они строгий голос.
– Мы сгребаем, а вы разваливаете? Вот я вас граблями сейчас!
Будто воробьи кинулись ребята врассыпную от копён. У всех в волосах травинки. И за воротом
– Айда к Берёзкам!
– командует Вовка.
Все пошли купаться.
А в другом конце луга Яков Фадеич закладывал огромный стог. Несколько колхозников вилами подавали ему большие охапки сена. Стог рос всё выше, выше.
– Как же он оттуда слезать будет?
– заинтересовалась Надя.
И ребятам вдруг захотелось узнать, как же слезет Яков Фадеич с такого высокого стога. Неужели прыгать будет? А может, ему большую лестницу подадут?
Тут подошёл бригадир, сказал Якову Фадеичу:
– На сегодня хватит. Остальное сено ещё не высохло.
– Ну что ж, - ответил тот сверху и по жёрдочке, приложенной к стогу, ловко стал спускаться на землю.
– Эх, вот здорово!
– восхитился Вовка.
– Вот бы попробовать забраться!..
Когда взрослые ушли, ребята стали карабкаться по жёрдочке. Мешают друг другу, падают.
– Подождите, сначала я, - распорядился Вовка.
– Подсаживайте меня.
Девочки помогли Вовке. Когда он добрался до середины стога, лезть стало легче - там был наклон.
– Давай руку, Надька, - сказал он, видя, что та следует за ним.
Вовка зарылся ногами в сено и держался уверенно.
– Я сама-а!
– пропищала Надя, продолжая карабкаться по жёрдочке. И вскарабкалась.
А наверху - ух ты!
– дух захватило. Кругом всё как на ладони! Вон Себерянка вьётся от леса, вон в неё впадает ручеёк, стрежень блестит на солнце, глубокий бочаг темнеет…
Интересно наверху. Но пора спускаться обратно.
Вовка не робеет. Сначала по жёрдочке, а потом вместе с копной сена - фью-ють!
– лихо скатился со стога. За ним - Надя. Тоже большую охапку сена спустила вниз.
Снова вскарабкались на стог и снова спустились. Так бы, наверное, до вечера катались, но сердитый мужской голос остановил ребят:
– Эй, озорники, вы же весь стог сломали! Вот я вас ремнём!
Кто это крикнул, ребята не знали. Надо было поскорей бежать, чтоб и впрямь не влетело.
А день долог. Сколько ещё интересного они увидят сегодня!
Да, пришла весёлая пора…
«МЕНЯ УЖЕ ЗАПИСАЛИ…»
Школа!
Она казалась пока ещё далёкой, незнакомой и такой заманчивой! Будто сказку слушала Надя, когда кто-нибудь рассказывал о школе.
Одно знала Надя наверняка: чтобы учиться в ней, надо сначала вырасти побольше. Это ей не раз говорили. Потом ещё надо уметь готовить уроки. А это, должно быть, очень трудно. Вон даже её братишка Алик не всегда умеет готовить их. Мама не раз бранила его: «Разве так учат уроки? Полистал книжку пять минут - и опять кладёшь её на полку. Смотри, выгонят из школы».
«Уж такие они, мальчишки, - часто слышала Надя от взрослых.
– Одни шалости на уме».
«Вот уж я буду учиться так учиться!
– думала Надя.
– Весь день стану сидеть за книжками. И шалить не буду».